Поворот под Москвой - Клаус Рейнгардт Страница 3

Уже на этом подготовительном этапе появились серьезные противоречия между Гитлером и главнокомандованием сухопутных сил относительно очередности решения задач в русской кампании. ОКХ исходило из того, что необходимо как можно раньше навязать противнику сражение, чтобы предотвратить его отход в глубь страны. Для этой цели должны были использоваться три группы армий, которым указывалось одно общее направление главного удара, а именно — район севернее Припятских болот. Там ожидалось встретить основные силы Красной Армии, сосредоточившиеся для обороны Москвы. На юге же войскам Красной Армии было легче уклониться от боя, а Москву как военный, экономический, политический центр, а также как узел дорог русские сдать не могли. ОКХ думало при этом не о достижении экономических выгод, а прежде всего о быстром решении военных задач, и только об этом.

Этот план противоречил взглядам Гитлера, который видел важнейшую цель в том, чтобы ослабить Россию в решающей степени в военно-экономическом отношении, захватив экономический и сырьевой потенциал Советского Союза. Так как основные источники снабжения России находились в окраинных районах, замысел Гитлера предусматривал два направления главного удара на обоих флангах. На юге следовало захватить Украину и богатую сельскохозяйственную Донскую область, угольные шахты и промышленные предприятия Донецкого бассейна, а также кавказскую нефть. На севере захват Ленинграда отрезал бы СССР от моря и обеспечил бы немцам морские пути в Балтийском море для вывоза шведской руды и финского никеля. Кроме того, при таком варианте использования сил достигался быстрейший контакт на сухопутном театре военных действий с союзником по войне — Финляндией. Эти различные точки зрения и впоследствии проходили красной нитью в противоречиях между ОКХ и Гитлером по вопросам дальнейшего использования сил вплоть до начала наступления на Москву в октябре 1941 года.

18 декабря 1940 года выдвигавшиеся Гитлером принципы ведения русской кампании были изложены в директиве № 21 «Операция „Барбаросса“», которая должна была составить основу плана первых операций.

В соответствии с этой директивой вермахт должен был после окончания войны с Великобританией готовиться к «разгрому Советской России в ходе одной быстрой кампании» [8]. Для этого предполагалось использовать все наличные соединения сухопутных войск, за исключением сил, необходимых для предупреждения любой неожиданности на территории оккупированных областей Европы. Военно-воздушным силам предписывалось в зависимости от обстоятельств высвободить для поддержки сухопутных войск во время войны на Востоке столько сил, сколько необходимо, чтобы обеспечить быстрое развитие операций и максимальное прикрытие районов Восточной Германии от авиации противника. Основной задачей военно-морского флота во время этой кампании оставались действия против Англии.

Цель операции, которую намечалось начать 15 мая 1941 года, должна была состоять в том, чтобы разгромить находящиеся в западных районах России войска Красной Армии в ходе стремительного наступления до выхода на рубеж Днепр — Западная Двина.

Предусматривалось широкое использование ударных танковых группировок, чтобы воспрепятствовать отходу боеспособных русских соединений в глубь советской территории. В результате стремительного преследования отступающего противника предполагалось продвинуться на такую глубину, чтобы русская авиация уже не могла бы больше наносить удары по германскому рейху. В конечном счете наступающие войска должны были выйти к Волге, чтобы в случае необходимости можно было силами авиации подавить последний остающийся у СССР индустриальный район на Урале. Сухопутные войска, действующие в направлении района севернее Припятских болот, должны были иметь в своем составе группы армий «Север» и «Центр». При этом группе армий «Центр» ставилась задача силами ударных танковых и моторизованных соединений, наступающих из района восточнее и севернее Варшавы, разгромить войска противника в Белоруссии и на первом этапе операции овладеть высотами восточнее Смоленска как ключевыми позициями для последующего удара на Москву. Тем самым нужно было создать предпосылки для того, чтобы с этого рубежа продвинуться значительными силами в северном направлении и во взаимодействии с группой армий «Север», которая наступала из Восточной Пруссии через Балтику на Ленинград, разгромить находящиеся в этом районе силы Красной Армии. Только после овладения Ленинградом и Кронштадтом предусматривалось проведение наступательной операции по захвату важнейшего узла дорог и военного центра — Москвы. Лишь внезапный и быстрый крах русской обороны мог стать предпосылкой для достижения таких целей. Группа армий «Юг» должна была продвигаться от Люблина в общем направлении на Киев, чтобы крупными силами танковых соединений стремительно выйти на фланги и в тыл русских войск на Украине и достичь Днепра. Преследуя отступающего противника, войска должны были захватить на юге чрезвычайно важный в военно-экономическом отношении Донецкий бассейн, а в центре — овладеть Москвой.

В этой директиве была утрачена главная идея — идея разгрома прежде всего военной силы противника [9], а наступлению на Москву отводилось лишь второе место. Подготовка операции «Барбаросса» проходила в атмосфере такого оптимизма и такой уверенности в победе, каких сегодня нельзя даже понять. Встает вопрос: по каким причинам германское руководство столь оптимистично оценивало обстановку в России? Оценкой противника ведал отдел «Иностранные армии Востока» в генеральном штабе сухопутных сил, но он не располагал достаточной информацией, чтобы соответствующим образом оценить обстановку. Отдел получал разведывательные донесения, которые поступали с фронта через отдел 1С в генеральный штаб сухопутных сил. Немецкая воздушная разведка ограничивалась прифронтовой полосой или районами, находящимися в относительной близости от линии фронта, так как германские ВВС почти не располагали самолетами для дальней разведки. В первые месяцы войны воздушная разведка глубинных районов русской территории почти не велась, так как в феврале 1941 года было дано указание вести воздушную разведку только до линии Ростов, Москва, Вологда, Мурманск. Все это привело к тому, что почти полностью отсутствовали данные о подготовке резервов, подвозе подкреплений и снабжении войск в глубоком тылу противника, о новом строительстве и о промышленном производстве СССР. Когда немецкое руководство получало информацию о России из других источников, не соответствовавшую его собственным представлениям, то эта информация игнорировалась или признавалась неправдоподобной.