Тельняшка для киборга - Николай Рубан Страница 28

— Хоть бы рассказал, что за девчонка, — попенял Мишка Маргусу, перелезая через забор. — Как познакомились-то?

Не таясь, Маргус поведал Мишке свою лав стори. Коротко, разумеется.

— Поня-атно, — протянул Мишка. — Видать, этот самый пузырь в твоей черепушке чего-то перемкнул. Да и фиг с ним — все равно когда-то начинать надо, верно?

Короткий марш-бросок по ночному городу — сущий пустяк для тренированных парней. Однако когда они подбегали к общежитию, Мишка вдруг начал нервничать.

— Блин, Марик, мне надо срочно назад, — признался он. — Сейчас дежурный припрется, а меня нет. Залет будет!

— Ничего, Миша, спасибо! Дальше я сам.

— Да какое «сам»! Ты ж тут не знаешь ни фига… Оп-па! Вот это везуха! Рамон! — обрадованно возопил вдруг Мишка.

— Салуд! — послышался в ответ негромкий голос, и в темноте ярко сверкнула белозубая улыбка. — Привьет, Миша!

Из-за толстого тополя вынырнула атлетическая фигура молодого негра в белой футболке.

— Здоров, Рамон! — Мишка торопился. — Короче, мне бежать надо, а пацан одну девчонку здесь ищет. Поможешь?

— Конечно, компаньеро! — обрадовался Рамон. — Как нефиг делать!

— Ну все, я погнал тогда. Рамон, это Маргус, из моего взвода. Маргус, это Рамон, он кубинец, со спецотделения. В полшестого — кровь из жопы, но чтобы был в казарме, ясно?

— Буду, Миша!

— Все, удачи! — и Мишка рванул назад, с ходу взяв спринтерский темп.

— Рамон Сикейрос, — протянул кубинец розовую ладонь.

— Маргус Ауриньш, — рукопожатие было крепким и деловитым.

— Не знаешь, где твоя девушка живет?

Маргус покачал головой.

— Ничего, я у Марины узнаю. Только сначала нужно, чтобы она меня пустила, мы немножко ссорились. Ладно, я знаю, что она любит, — и кубинец принялся ловко карабкаться по стволу тополя.

На втором этаже распахнулось окно — прямо напротив Рамона.

— Ой, какая симпатичная обезьянка лезет! — послышался пьяненький девичий голосок.

— Блин, не смешите меня, — послышался из ветвей сердитый голос Рамона. — А то я звезданусь нафиг!

Он вскарабкался в могучую развилку напротив окон третьего этажа. Пару раз глубоко вздохнул и вдруг запел — негромко, легко, нежно. Невесомым облаком полетела к пушистым звездам старая кубинская песня о белой голубке, о любви и тоске молодого моряка.

… — Уна палома бланка… — чисто и светло выводил кубинец, откинувшись на ствол старого тополя, а луна затапливала все вокруг серебристым дымом, пахнущим черемухой, и — бог ты мой! — сколько девичьих сердец в ту минуту забилось, готовые открыться навстречу этой дивной серенаде! И неизвестная Марина, кажется, тоже поняла это.

— Чего распелся! — донесся сердитый шепот из распахнувшегося окна. — Комендантшу разбудишь, она тебе покажет серенаду! Лезь быстрее.

Рамон молодым гиббоном скакнул в окно. Теперь следовало набраться терпения и подождать. Однако понятие «терпение» было для Маргуса категорией абстрактной — особенно когда появляется моментально созревший план.

И через мгновение под окнами зазвучала новая серенада:

Vor der Kaserne vor dem grossen Tor

Stand eine Laterne, und steht sie noch davor,

So wolln wir uns da wiedersehn,

Bei der Laterne wolln wir stehn

Wie einst, Lili Marleen…

Вот кто сказал, что немецкий язык существует только для военных команд и маршей? Наплюйте этому дураку в глаза — если бы это было так, то не было бы ни Гете, ни Шиллера.

Unsre beiden Schatten sahn wie einer aus;

Dass wir so lieb uns hatten, das sah man gleich daraus.

Und alle Leute solln es sehn,

Wenn wir bei der Laterne stehn

Wie einst, Lili Marleen…

— пел под окнами чистый юный голос, и кто бы только знал, что творилось в ту ночь в сердцах бедных студенток! Невидимо выткался за их окнами призрачный, из лунного света сказочный Баден-Баден, и прекрасный юный баронет пел, тоскуя, только для нее. Единственной.

Deine Schritte kennt sie, deinen zieren Gang,

Alle Abend brennt sie, mich vergass sie lang.

Und sollte mir ein Leids geschehn,

Wer wird bei der Laterne stehn

Mit dir, Lili Marleen…

Одно за другим распахивались окна, и взгляд Маргуса лучом сканирующего радара метался между ними, выискивая единственное лицо. Нет… Нет… Не она… Вот она!

— Лиля! — воскликнул он, оборвав песню (глубокий вздох сожаления прошелестел над двором). — Как ты добралась?!

— Марик, ты чокнулся? — простонала виновница переполоха, запахивая на груди халатик. — У меня семинар завтра!

— Лиля!.. — счастливо улыбался Маргус. — Я волновался…

— Ну и зря. Беги спать.

— Приходи в воскресенье туда, в парк, ладно?

— Я подумаю.

— Лиля, ну пожалуйста!

— Посмотрим на твое поведение, — с королевским величием обронила Лили Марлен, захлопывая окно.

Вот, собственно, и все. А вы чего ждали?