Гроза над Цхинвалом - Александр Марков Страница 28

Нужно было принимать какое-то решение, причем очень быстро, ведь времени на раздумье никто не даст. Выходило, что они с Женькой оказались в одном из самых опасных мест в городе. Нужно было его покинуть. Но как? Не пойдешь же по ночным улицам с камерой и оборудованием наперевес. Ночью боевые действия могли затихнуть, но жители наверняка сидят по подвалам, а те, кто оказывается на улицах, в лучшем случае вызовут подозрение. В худшем же – по ним откроют огонь, не спрашивая, кто идет. Причем, расстрелять подозрительных ночных гуляк в равной степени могут и грузинские военные и югоосетинские миротворцы.

– Че-ерт… – протянул сквозь зубы Сергей.

Он вытащил из кармана телефон, нашел номер Хасана, и долго смотрел на него раздумывая, звонить или нет. Своей просьбой он поставит Ревазова в очень трудное положение. Кому хочется лишний раз рисковать? А может Хасан давно уехал? Но он оставался последней надеждой Комова.

Ревазов не брал трубку очень долго. Сергей держал телефон не возле уха, а в руках – смотрел, как на экране отсчитывается время вызова. Две минуты истекали, потом вызов сам собой отключится. Комов не стал бы перезванивать.

– Да? – наконец услышал он голос Хасана.

– Рад тебя слышать, – сказал Сергей. Сердце его сильно колотилось. – С тобой все в порядке?

– Если можно так сказать… Ты еще в штабе?

– Да. А ты уехал из города?

– Нет.

– Мне очень нужна твоя помощь.

– Я тебя слушаю.

– Если не сможешь помочь, то без обид, понимаю, что прошу слишком много.

– Говори.

– Ты не мог бы вывезти нас отсюда? Понимаешь, мне не к кому больше обратиться…

– Хорошо, – Хасан что-то прикинул. – Я постараюсь быть минут через двадцать, но точно не обещаю. Дороги стали небезопасными. Постреливают. Я тебя наберу.

– Буду ждать…

Время опять тянулось очень медленно, стрелки часов словно не хотели передвигаться… Многие обзвонили своих друзей, вызвали машины. Миротворцы ничем не могли помочь, если бы они выделили что-нибудь из своего арсенала, то эти машины, выкрашенные в защитные цвета, тут же стали бы мишенями. Лучше в них не ездить.

Грузин предупредили, что журналисты собираются покинуть штаб. Те на сообщение никак не отреагировали. Оставалось гадать: перестреляют они отъезжающих, как куропаток, или предпочтут не связываться с кланом масс-медиа. Во избежание лишнего шума, так сказать…

– Бронежилеты с собой забирайте, – напутствовали уезжающих миротворцы. – Наверняка пригодятся, а отдадите потом, при случае, когда все закончится.

Комов позвонил домой, решив, что такая возможность может представиться не скоро. Было уже поздно, жена наверняка легла спать, но телефон она держала где-то рядышком с подушкой и взяла его почти тут же.

– Привет, Тань, – сказал Сергей, чуть прикрывая трубку ладонью, а то вдруг жена расслышит дальние взрывы и начнет беспокоиться. – Вот решил пожелать тебе спокойной ночи.

– Как у тебя? – спросила Татьяна испуганно. – Я весь вечер телевизор смотрю.

– Да все нормально, не беспокойся, – Комов, как мог, пытался ее успокоить. – Дышу свежим воздухом. Сейчас тоже спать поедем.

Он не хотел ей ничего рассказывать, да и не успел бы.

– Когда вернешься?

– Не знаю. Думаю, что скоро, дней через пять. Потерпишь?

– Потерплю. Возвращайся скорее.

– Постараюсь. Все, целую тебя.

Миротворцы снабдили всех пластиковыми коробками с пайками, дали по три-четыре на каждого. Их сложили в пакеты. Оказалось, что у многих они из московских магазинов, и со стороны казалось, что журналисты только что отоварились в супермаркете. Местные магазины либо закрыты, либо разбиты, работать они еще долго не будут, продуктами не разживешься. Не пойдешь ведь втихаря, пока никто не видит, взламывать закрытые торговые точки. С мародерами разговор короткий…

– Я здесь, – услышал Сергей голос Хасана в трубке.

– Ты как метеор…

От сердца отлегло. Рано, конечно, ликовать, но хоть какая-то надежда появилась. Хрупкая, правда, как воздушные замки, но все же…

Хасан объяснил, как его найти.

Он сидел в машине с выключенными фарами, но с работающим двигателем. Комов заметил пробоину на заднем крыле «девятки» – отверстие от пули, совсем свежее, вчера этой отметины не было. Похоже, Хасан получил ее несколько минут назад. Могли угодить в бак с топливом, тогда на небесах поймешь только, что в машину попали.

– Рад тебя видеть! – сказал Сергей, подбегая к «жигуленку». Эти слова даже близко не могли передать то, что он думал.

Хасан, завидев его и Женьку, вышел из машины, открыл багажник, куда они побросали аппаратуру. Сергей заметил на руке у друга кровоточащую царапину. Но спрашивать, где Хасан ее получил, не стал.

– Никого с собой не берете? – спросил Ревазов.

– Нет, – помотал головой Сергей. – Ребята свои каналы используют.

– Тогда погнали, – сказал Хасан.

Словечко это он подцепил, общаясь с российскими журналистами. Прежде, всеми уважаемый учитель никогда не позволил бы себе сказать нечто подобное.

– Ох! – сказал Беляш, попробовав сесть в машину.

Из салона на него глядела собака. Она не скалилась, не рычала, просто доверчиво смотрела на людей.

– Откуда ты взялась? – спросил у нее Ревазов. – Ну, уходи же. Мест нет.

Он открыл пошире дверь, но собака выходить не собиралась, только переместилась с водительского кресла на пассажирское.