След Ночного Волка - Андрей Канев Страница 27

Глаза его засветились радостью и, широко улыбнувшись, Павелецкий благодушно сообщил:

— А что, это классная идея. В десять часов соберете всех и помолитесь. Молодец, Валерий Петрович, хорошо придумал.

— А я, я тоже про яйца придумал, — вставил расторопный Сидорчук свое гнусавое слово.

Павелецкий посмотрел на него как на дитя неразумное и не менее благодушно сказал:

— Ну и ты тоже, Петрович, молодец…

К десяти часам у столовой толпились милиционеры сменившейся и отдыхающей смен. Курили, посмеивались над дурацкой, как казалось многим, выдумкой замполита. То тут, то там слышалось:

— Поспать бы после ночи.

— Занятиями задолбали, так еще и молитвами сейчас замучают, вот делать нечего.

Вскоре всем роптамиям настал конец. Появилась строгая комиссия из трех человек во главе с майором Вихровым. Замполит зычно приказал:

— Так, хорош легкие гробить, заходим все!

Народ потянулся в столовую. В зале столы были расставлены таким образом, что смотрелись, как парты в школе. Один стол со скамьей выставили посредине для преподавателей. Актового зала и учебного класса в здании, занимаемом оперативной группой, предусмотрено не было. Вот и проводились все культурно-массовые мероприятия и занятия по служебно-боевой подготовке в столовой.

Вихров зашел в зал. Навстречу поднялся командир огневой роты Виктор Пчелов:

— Встать, смирно!

Собравшиеся загремели скамьями, поднимаясь.

— Товарищ майор, личный состав первого, второго огневых взводов, взвода тылового обеспечения, специалисты для проведения занятия собраны.

— Вольно, садись.

Снова загромыхали скамейками, но теперь уже рассаживаясь. Перед каждым лежала учебная тетрадь и шариковая ручка. Замполит, психолог и доктор уселись за преподавательский стол.

Иван Петрович дождался, пока все угомонятся, в такой светлый праздник не хотелось ни на кого орать, призывая к спокойствию. Когда все затихли, он заговорил:

— Сегодня, хлопцы, у нас самый замечательный церковный праздник — Пасха. К нам на пункт временной дислокации должен был приехать батюшка из Грозного, но что-то не срослось. Я так думаю, что отец Варлаам приедет к нам попозже, когда церковь достроим, чтобы ее освятить. Но мы проведем сами свое богослужение, как сумеем. Мы должны постоянно помнить, в каких условиях приходится служить. У всех нервы уже на пределе. Поэтому просто посидите и послушайте молитвы, которые мы вам почитаем. Постарайтесь их почувствовать сердцем, если хотите, повторяйте про себя.

В зале стоял смешливый шепоток. Но, не обращая на него внимания, Вихров начал читать:

— Итак, слушайте. Молитва об охранении жизни воинов на поле брани Великому Георгию Победоносцу. «Святый, славный и всехвальный великомучениче Георгие! Собрании в храме твоем и перед иконою твоею святою поклоняющийся людие, молим тя, известный желания нашего ходатаю, моли с нами и о нас умоляемого от своего благоутробия Бога, да милостивно услышит нас, просящих его благостыню, и не оставит вся наша ко спасению и житию нужная прошения, и дарует стране нашей победу на сопротивныя; и паки, припадающее, молим тя, святый победоносче: укрепи данною тебе благодатию во бранех православное воинство, разруши силы восстающих врагов, да постыдятся и посрамятся, и дерзость их да сокрушится, и да увидят, яко мы имеем Божественную помощь, и всем, в скорби и обстоянии сущим, многомощное яви свое заступление. Умоли Господа Бога, всея твари Создателя, избавити нас от вечного мучения, да прославляем Отца, и Сына, и Святого Духа и твое исповедуем предстательство ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».

Сидящие перед замполитом милиционеры притихли. Уже никто не улыбался в кулак и не переговаривался с соседом. Вихров передал молитвослов психологу. Тот откашлялся и тоже начал так проникновенно, насколько мог, читать:

— Молитва во время бедствия и нашествия врагов, иноплеменников и иноверных Святому благоверному князю Александру Невскому. «Скорый помощниче всех, усердно к тебе прибегающих, и теплый наш перед Господем предстателю, святый благоверный, великий княже Александре!

Призри милостивно на ны недостойныя, многими беззаконии непотребны себе сотворшия, ко святей иконе твоей ныне притекающея и из глубины сердца к тебе взывающия. Ты в житии твоем ревнитель и защитник Православный веры был еси: и нас в ней теплыми твоими к Богу молитвами непоколебимы утверди. Ты великое возложенное на тя служение тщательно проходил еси: и нас твоею помощию пребывати коегождо, в неже призван есть, настави.

Ты, победив полки супостатов, от пределов Российских отгнал еси: и на нас ополчающихся всех видимых и невидимых врагов низложи. Ты, оставив тленный венец царства земнаго, избрал еси безмолвное житие, и ныне праведно венцем нетленным увенчанный на Небесех царствуеши: исходатайствуй и нам, смиренно молим тя, житие тихое и безмятежное, и к Вечному Царствию шествие неуклонное твоим предстательством устрой нам.

Предстоя же со всеми святыми Престолу Божию, молися о всех православных христианах, да сохранит их Господь Бог Своею благодатию в мире, здравии, долгоденствии и всяком благополучии в должайшая лета, да присно славим и благословим Бога в Троице Святей славимаго, Отца и Сына и Святага Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь».

Васнецов повернулся в полкорпуса в сторону доктора и передал ему молитвослов. Зольников объявил:

— Я прочту вам сразу две молитвы — за русский народ и против супостатов. «Всемогущий Боже, Ты Кто сотворил небо и землю со всяким дыханием, умилосердись над бедным русским народом и дай ему познать, на что Ты его сотворил!

Спаситель мира, Иисусе Христе, Ты отверз очи слепорожденному открой глаза и нашему Русскому народу, дабы он познал Волю Твою святую, отрекся от всего дурного и стал народом богобоязненным, разумным, трезвым, трудолюбивым и честным!

Душе Святый, Утешителю, Ты, что в пятидесятый день сошел на Апостолов, приди и вселися в нас! Согрей святою ревностью сердца духовных пастырей наших и всего народа, дабы свет Божественного учения разлился по Земле Русской, а с ним низошли на нее все блага земные и небесные? Аминь».

«Господи Боже наш, послушавый Моисея, простеша к Тебе руце, и люди Израилевы укрепивый на Амалика, ополчивый Иисуса Навина на брань и повелевый солнцу стати: Ты и ныне, Владыко Господи, услыши нас, молящихся Тебе. Поели, Господи, невидимо десницу Твою, рабы Твоя заступающую во всех, а им же судил еси положите на брани души своя за веру, царя и Отечество, тем прости согрешения их, и в день праведного воздан и я Твоего воздай венцы нетления: я ко Твоя Держава, Царство и Сила, от Тебе помощь вси приемлем, на Тя уповаем, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь…»

Когда расходились из столовой, все были тихи и сильны взглядом, у столовой в этот раз так никто и не закурил. Все почувствовали слово Божие и сердцем, и душой, и разумом…