Операция "Святой" - Владимир Сиренко Страница 27

…Редер вел танки меж заводских стен. В их пролетах мелькала водная гладь — Дунай. У проходных — вооруженные отряды штурмовиков, черные мундиры СС. Арестованных рассаживают в крытые брезентом автомобили, и Редеру несколько раз приходилось останавливать колонну, чтобы грузовики могли отъехать. «И после всего этого Геббельс станет нагло утверждать, что австрийцы приветствуют аншлюс, — подумал Редер. — Он и это насилие сумеет обставить».

Редер видел: чем ближе колонна подходила к центру города, тем разительнее менялась обстановка. Улицы украшены, как Берлин в лучшие дни, колонны, пилястры — в символике рейха. Флаги, портреты фюрера и новоиспеченного штаттгальтера. Несколько спешно увеличенных фотографий, где Гитлер, улыбаясь, жмет руку улыбающемуся Зейсс-Инкварту, уже выставлены в витринах магазинов и пивных.

Впереди показалось оцепление СС. Редер остановил машину и открыл люк. К танку подбежал шарфюрер:

— Глушите моторы здесь… Дальше — площадь ратуши. Там говорит фюрер. — На юном лице шарфюрера застыло благоговение. — Вы, конечно, хотите послушать, но только в пешем строю и организованно.

Пока ставили машины, пока строились, успели к самому концу речи.

Гитлер стоял на балконе в окружении Гиммлера, Гесса, Гейдриха, Кеплера и Зейсс-Инкварта.

Гейдриху из-за двери балкона передали большое знамя рейха. Он едва удержал древко — тяжелый бархат с кистями ударил по лицу Геббельса, и тот чуть не завалился на балконные перила.

Гитлер выждал, когда ветер подхватит полотнище, оно зареяло, создавая ему яркий фон, и только тогда закончил свою речь:

— Если из австрийского города, где я родился, провидение призвало меня к руководству рейхом, то оно не могло не возложить на меня миссию вернуть мою дорогую родину германскому рейху.

Лахузен и Гаук в это время командовали захватом в Вене архивов, документов и картотек. Бюро бундесканцлера было уже опечатано. Арестован полицай-президент Вены Скубл — вместе со всей своей документацией. Абвер искал в папках полицай-президиума компрометирующие материалы на руководителей министерств и ведомств, банкиров-евреев и банкиров-австрийцев, директоров концернов и руководителей предприятий вне зависимости от их национальной принадлежности. Одновременно выявлялись лица, которые могли стать потенциальными противниками режима. На специальный учет брались коммунисты и все члены левых партий. Одновременно изымались документы, относящиеся к судебным процессам над нацистами и участниками путча 1934 года.

Накладка произошла в военном архиве. Туда кто-то вызвал пожарных и вода испортила все документы. Многое оказалось вообще утраченным. То же произошло и в архиве министерства внутренних дел. Лахузен недоумевал: в обоих случаях он так и не нашел очагов загорания. Впрочем, утешался он, это мелочи. С армией разобраться легче, многое уже нашлось в полицай-президиуме, который подотчетен МВД, и в канцелярии социалистской партии, в бюро Объединенных профсоюзов.

12 марта 1938 года в Вене было арестовано гестапо и абвером 67 тысяч человек.

В тот же день Англия, США и Франция официально признали захват Австрии Гитлером. Посольства этих государств в Вене были закрыты, их штат — эвакуирован уже к вечеру.

Центральный орган ВКП(б) газета «Правда» в те дни писала: «…разгул фашистской агрессии является непосредственным следствием политического курса Чемберлена. Проводимая им политика открытого сговора с агрессорами и отказа от системы коллективной безопасности развязала руки поджигателям войны».