Наш принцип - Александр Пономарёв Страница 27

В тот год исполнилось десять лет со дня образования Смоленского ОМОНа. Смоляне много раз стояли в Чеченской Республике рядом с липчанами. Дружба была очень крепкой — водой не разольешь. По приглашению коллег в Смоленск из Липецка была направлена делегация во главе с начальником штаба, подполковником Александром Овчинниковым. Сергей был в числе приглашенных.

Вид смоленских омоновцев поразил Сергея до глубины души: у каждого смоленского парня на груди был «иконостас». Ни одного офицера без ордена Мужества Сергей не увидел, у некоторых было даже по два. Сергей и Овчинников смущенно переглядывались, у Сергея, прошедшего шесть командировок, на груди могучей одна медаль висела кучей, у Овчинникова — две.

«Да, — подумал Сергей, — чтобы в Липецке подписали наградной на орден Мужества, надо как минимум погибнуть».

Праздновали с помпой и грандиознейшим банкетом в конце. На этом мероприятии Сергей познакомился с легендой Смоленского ОМОНа — майором Саней Проскуряковым. Саня был сапером в отряде, потом заместителем командира. На его груди награды не помещались, хотя и висели в четыре ряда.

В середине девяностых по Смоленску поползли слухи, что в городе орудует неформальная организация «Белая стрела», которая контролируется спецслужбами и занимается тем, что очищает город от криминалитета. Причем делает это весьма оригинальным способом: попросту ведет точечный отстрел авторитетов. Когда закрутилось следствие по этому делу, неожиданно для всех Проскуряков был арестован как непосредственный руководитель организации.

Восемь месяцев мужественный офицер просидел в следственной тюрьме, а когда дело рассыпалось как карточный домик, Проскуряков вышел из тюрьмы и был восстановлен в должности, ему как ни в чем не бывало выплатили зарплату за восемь месяцев, сделав вид, что ничего не случилось.

Саня, криво усмехаясь и стиснув зубы, продолжал работать в органах, предавших его, и только братья омоновцы не забывали его все это время и, как могли, помогали ему.

Впоследствии Сергей встречался с Саней еще два раза: один раз в Грозном, второй раз смолянин приезжал в гости в Липецк к своим боевым товарищам.

В одну из звездных грозненских ночей Сергей дежурил у радиостанции. В трех километрах от липецкого блокпоста стоял нижегородский отряд.

— «Ракита», ответь «Бархану», — ожила рация.

— На приеме, — ответил Сергей.

— «Ракита», сегодня никто из ваших не работает недалеко от нас? — интересовались соседи.

— Нет, — утвердительно ответил Сергей, — наши все на базе. А что случилось?

— Да кто-то прошел в вашу сторону мимо нас. Идут по дороге двое и горланят: «Виновата ли я»! А в городе комендантский час! Кто это может быть?

— Не знаю, может, комедачи?

А через пятнадцать минут такую же информацию выдали ребята с липецкого поста.

— Не трогать, — приказал Сергей, — пусть поближе подойдут.

Еще через пару минут в комнату ввалились Саня Проскуряков и командир смоленского отряда Василий Панин.

— Липецкие, хватит спать, накрывайте поляну, — сказал Панин.

Погиб Саня Проскуряков через два года в родном Смоленске, его «Ауди» была расстреляна в самом центре города. Убийц не нашли.