Русский капкан - Борис Яроцкий Страница 26

– И я уйду с пустыми руками?

– Вы привезете письменное согласие получать денежное довольствие за брата. На стандартном листе бумаги будет указан штат, в котором генерал пожелает открыть себе банковский счет. Надеюсь, подробный инструктаж не потребуется.

– Так точно.

– Это ваше главное задание, – продолжал генерал. – А не главное, но важное: ознакомьтесь с обстановкой в самой Обозерской. Установите, если возможно, ход в местное большевистское подполье, если оно, конечно, там имеется. Товарищам подпольщикам дайте понять, что вы родственник большевика, отбывавшего ссылку в Архангельском крае. Словом, сочините подходящую легенду. Мне потом покажете или моему заместителю.

И вдруг с подозрением взглянул в глаза своего агента.

– Раньше легенду сочиняли?

– Так точно. Но легендой не пользовался. Не было надобности.

– Теперь будет. Поторопитесь, и всегда помните: легенда или сохранит вам жизнь, или же наоборот.

– Без документа – рискованно…

– С липой можете налететь на нашу контрразведку, а там долго разбираться не станут – время военное.

– Тогда в какой ипостаси я появлюсь в Обозерской?

– Это же ваш родной поселок. У вас там есть родственники, друзья. Насколько мне известно, там проживают ваши родители.

– Так точно, отец и мать. Проживали…Сейчас – не знаю.

– А вы до сих пор не изволили с ними свидеться? Нехорошо…

– Ваше высокопревосходительство, не было вашего приказа. А я все исполняю по приказу.

– Делаю вам замечание. Я для вас Евгений Карлович. И только.

– Так точно. – Насонов щелкнул каблуками.

– Освобождайтесь от армейских привычек. Никто, кроме нас с вами, не должен знать, что вы офицер императорской армии. И та присяга, которую вы дали на верность царю и отечеству, остается в силе, в какую бы среду вы не попали, даже если вам прикажут поступить на службу в Красную армию.

– Я вышел в отставку по ранению. Мобилизации не подлежу.

– Это не имеет значения. Агент без рук, без ног, он всегда остается в строю. Такова специфика нашей службы. Мы – гвардия секретного фронта. Вам это на курсах объясняли?

– Так точно.

– Что же касается документов и формы одежды… Солдатское обмундирование вы получите сегодня. Оно будет не первой свежести. Привыкайте, и очень правильно, что вы к месту и не к месту твердите «так точно». Вживайтесь в образ тупого русского солдата. Желаю успеха, солдат Насонов!

– Рад стараться!

– Идите. – Генерал усмехнулся, махнул рукой. Подумал: «Такими Ваньками мы еще вернем себе Россию».

Покинув генеральский кабинет, по-иному думал лейтенант Насонов. Он с трудом сдерживал себя, чтоб не сказать ему прямо: «Отслужил я вам, Евгений Карлович. Этого с меня достаточно. А теперь я дома, на родине. Больше не получится по-вашему… Интервенты задержатся до первых морозов, потом уплывут, откуда приплыли. А без них вы – никто. И еще, мы, русские, далеко не тупые. Янки тоже соображают, как вы».

Насонов хорошо запомнил момент, когда он подписывал контракт на службу в Экспедиционном корпусе «Полярный медведь». Какие там он услышал торжественные речи! «Только воюйте! Проявляйте отвагу и смелость! Президент на вас надеется. Помните, Америка – превыше всего».

Всем, кто стоял в строю волонтеров – новоиспеченных контрактников – тогда будто слышалось: «Только умирайте». А кому, какому контрактнику хочется умирать, проявлять смелость? В бою не до смелости, в бою главное – уцелеть, выжить…а когда закончатся боевые действия, почувствовать в руке увесистую пачку зеленых бумажек…

Все, кто с лейтенантом Насоновым шли на «Олимпии», соображали просто: может, в России и войны не будет? В колониях подобное случалось. Корабли с десантом еще были в море, а правители великих держав уже в Лондоне или Париже договорятся, поделят между собой захваченную территорию, обозначат сферы влияния. Солдаты-контрактники для порядка постреляют, убьют нескольких туземцев, а если туземцы окажут сопротивление, то и несколько тысяч, как англичане в Индии истребляли восставших сипаев. При этом устраивали показательную казнь – привязывали мужчин к жерлам пушек и пушечным ядром разрывали человека на части. Русским северянам те же англичане на Соловецких островах устраивали казнь изощренней: когда схваченный монах не признавался, что делается в осажденном монастыре, пленнику вспарывали живот и заливали туда уксусную кислоту. Человек принимал мучительную смерть, но мужественно переносил пытку, уподобляясь Иисусу Христу на Голгофе.

В Экспедиционном корпусе наличными денег не выдавали, но ежемесячно ставили в известность, сколько солдату причитается за участие в боевых действиях. Не уставали заверять: кто пожелает остаться на службе после истечения срока по контракту, будут вознаграждены лесными угодьями Северного края. Что же касается рабочих рук, то солдаты «Полярного медведя» приобретут их почти задаром. В необозримой тайге найдется достаточное число белых индейцев, то есть каторжан, которые будут валить лес, вязать плоты, гнать их по рекам в Белое море. Оттуда русский лес станут развозить по странам Европы и Северной Америки.

Сам генерал Пул, выступая перед контрактниками, произнес речь, которая украсила бы первую страницу газеты «Геральд». Эту газету в экспедиционном корпусе представлял все тот же журналист Ференц Мейнелл. Его высказывания в войсках Экспедиционного корпуса заучивали как афоризмы: «Гольдстрим – это теплое течение Америки», «Сегодня – Россия, завтра – Америка», «Хорошо воевать там, где враг не сопротивляется», «Боишься мороза – останешься без долларов». Смысл заманчивый – понимай, как хочешь.