Вермахт и оккупация - Норберт Мюллер Страница 24

За всякие нарушения фашистских распоряжений выносились самые строгие наказания, при этом доминировала смертная казнь. Зачастую она применялась даже за такие «преступления», как несоблюдение комендантского часа, нарушение поставок товаров и т. д. [89].

С особой жестокостью подавляли военные органы любое сопротивление населения. При этом они применяли смертную казнь не только за активные действия против вермахта и оккупационных властей, но и, например, за срывание немецких объявлений, распространение сообщений советского радио, хранение советских листовок, невыполнение распоряжений о сообщении местонахождения оставшихся красноармейцев и партизан и даже за загрязнение дорог. В соответствии с положениями «приказа о судопроизводстве» доказательство виновности было необязательным. В качестве характерного примера здесь следует процитировать приказ командира I армейского корпуса, подписанный генералом Клеффелем, в котором дословно говорилось: «Любая деятельность гражданских лиц, которая идет на пользу врагу, и любой вид деятельности, который может нанести вред вермахту (например, хранение листовок противника), должны караться смертной казнью. Учитывая особые обстоятельства этой войны, во многих случаях для этого достаточно уже одного подозрения» [90].

Военные органы, однако, не ограничивались лишь введением системы мер террора и принуждения по отношению к советскому населению. Проводя с первых дней интенсивные розыски «политически опасных элементов», под которыми понимались определенные части советского населения, а также обособляя и выделяя советских граждан еврейского происхождения, они одновременно во многих местах осуществляли подготовительные меры для начатых вскоре после нападения на СССР акций по массовому уничтожению целых групп населения в оккупированных областях.

Господствующие круги Германии предприняли нападение на СССР, ожидая быстрой победы над страной социализма. Они были весьма уверены в своем деле, так как ход предшествовавших кампаний против различных капиталистических стран Европы соответствовал в основном их расчетам молниеносной войны. При подготовке этой агрессии они также стремились осуществить точный учет сил противника, чтобы иметь значительный перевес в силах. Однако они были не способны понять сущность и характер Советского государства, преимущества социалистической экономической системы перед капиталистической, в особенности силу марксистско-ленинской идеологии, социалистического сознания руководимых Коммунистической партией народных масс и вытекающую отсюда непреодолимую силу сопротивления по отношению к любому агрессору.

Эта неспособность к правильной оценке привела к поражению германских империалистов и милитаристов при наступлении на Советский Союз. Уже в первые дни и недели кампании офицеры фашистского Генерального штаба вынуждены были признать, что сопротивление советских войск превзошло все их ожидания. Их вначале оптимистическая оценка была омрачена в течение лета и осени 1941 г. и сменилась озабоченностью о возможности достижения агрессивных целей. Ярким примером этому являются, между прочим, записи в дневнике Гальдера. Если он 3 июля 1941 г. считал кампанию уже выигранной, то 11 августа ему пришлось констатировать, что «колосс Россия» был недооценен во всех областях. Несмотря на это, фашистское руководство и в дальнейшем переоценивало свои силы и считало, что оно сможет в ходе наступления на Москву в октябре — ноябре 1941 г. с использованием всех наступательных сил нанести решающее поражение противнику, который, по всей видимости, исчерпал свои последние силы. Гитлер в своем приказе от 2 октября заявил, что теперь «наконец созданы предпосылки для нанесения последнего мощного удара, который должен привести к разгрому противника еще до наступления зимы». Уже 2 декабря 1941 г. генерал-фельдмаршал Бок, который руководил наступлением на Москву, констатировал: «Оборона противника находится на грани своего кризиса» [91]. В советском контрнаступлении, начавшемся неожиданно для фашистского руководства 5 декабря 1941 г., с наибольшей яркостью отразились просчеты и авантюризм господствующих кругов Германии и их военной клики. Значительные успехи советских войск развеяли миф о непобедимости вермахта и привели к окончательному провалу молниеносной войны.

Как и в военной области, господствующие круги Германии при своей оценке позиции советского населения на оккупированных территориях исходили из неправильных предпосылок. Хотя, как об этом свидетельствуют подготовительные меры, оккупанты уже с самого начала предвидели сопротивление их режиму, однако они основательно ошиблись относительно характера и размаха этого сопротивления. Гитлер выразил господствовавшее повсюду мнение относительно силы сопротивления советского населения, когда он на совещании с руководящей верхушкой вермахта заявил 17 марта 1941 г.: «Мировоззренческие узы еще недостаточно прочно сплачивают русский народ. После устранения функционеров он будет расколот».

Иллюзорность этого мнения проявилась уже в первые недели и месяцы войны со всей ясностью. Как и весь советский народ, население оккупированных областей защищало не только свою родину от актов захватничества и насилия со стороны фашистских агрессоров, оно одновременно боролось за существование социалистического государственного и общественного строя. Защита социалистического отечества, интернациональное значение которой подчеркивал уже В.И. Ленин в тяжелые дни после насильно навязанного кайзеровской Германией грабительского Брест-Литовского мира, определяла содержание этой борьбы и имела решающее значение для придания ей массового характера.

В отличие от порабощенных фашистской Германией капиталистических стран Европы, в которых прогрессивные и патриотические народные силы вели борьбу против оккупантов, рассчитывая в основном лишь на самих себя, советское движение сопротивления с самого начала являлось интегрированной составной частью борьбы всего советского общества против агрессоров. Борьба советских войск на фронте, трудовой героизм населения и действия против оккупационного режима в тылу фашистских войск создали нерушимое единство. Эта борьба во всем ее размахе проходила под руководством Коммунистической партии Советского Союза и советского правительства. 29 июня 1941 г. ЦК Коммунистической партии Советского Союза и Совет Народных Комиссаров потребовали в совместной директиве, адресованной руководителям партийных и государственных органов прифронтовой полосы, организовать народное сопротивление и создавать в областях, занятых фашистскими войсками, партизанские отряды и диверсионные группы. В ней говорилось, что в оккупированных областях для врага и его пособников должны быть созданы невыносимые условия. Врага необходимо преследовать на каждом шагу и уничтожать, его мероприятия следует срывать. В соответствии с этим местные органы Коммунистической партии Советского Союза и Советского государства обратились с призывом организовать народное сопротивление. Эти директивы были дополнены решением Политбюро ЦК Коммунистической партии от 18 июля 1941 г. об организации борьбы в тылу германских войск. В решении были изложены задачи борьбы партийных органов оккупированных областей в подполье и вопросы организации народного сопротивления.