Окопная правда Чеченской войны - Анатолий Тишин Страница 23

Довёл взводу оперативную и тактическую обстановку. Сообщение об охране встречи Нового Года вышестоящим штабом личный состав воспринял с чувством глубокого удовлетворения. Но делать нечего — начали обустраиваться, вытащили ящик с «ништяками» из десанта, натянули плащ-палатки вокруг костра, наломали дров в «саду» (сад — не сад, а так какие-то посадки, все деревья по полтора метра). Арык оказался железобетонным жёлобом на опорах, высотой по пояс. За ним продолжался такой же «сад», вперемешку с кустарником.

Прибываю с докладом. Замкомбата с ротным и первым взводником сидя кружком и вытянув ноги к костру уже жрут что-то гуманитарное.

— Экипажи машин — наводчики и механики безотлучно находятся в БМП и постоянно на связи. Выставить парный патруль на дорогу, маршрут — вдоль машин взвода. Выставить охранение к арыку. Категорически запрещаю кому-либо с какой-либо целью перелазить за арык. Там дальше стоит охранение местных комендачей. К нам они приближаться не будут. Пропуск … Пароль … Ночью — никакой беспричинной стрельбы не открывать, сигналки не пускать. Да, и дежурство на ночь по три часа. Я — до двадцати двух. Затем — вы, в порядке очерёдности. Вопросы?

— Всё ясно. Когда получить «подарки», а то вон в первом взводе личный состав уже приступает к встрече Нового Года…

Лекс моментально распизделся:

— А вот не надо! Эти продукты мы покупали ещё в ноябре.

КР на секунду задумался, на лице мелькнула самодовольная улыбка: «Через тридцать минут пришлите замкомвзводов».

— Пидорасом стал, ротному жопу лижет… А до Чечни вроде нормальный парень был, — горестно сказал командир первого взвода на обратном пути. — А вот дежурить — хуй. Ещё чего выдумал… Спать буду!

Энтузиазм взвода увеличивался. Механ с наводчиком обидевшись на всех, заперлись в машине и включили музыку. Энтузиазм достиг апогея, когда замкомвзвод и пошедший с ним на получение «гуманитарки» и взятие имущества взвода (что загрузили в КАМАЗ), отряд из трёх человек выявили, что первый мотострелковый взвод, пользуясь своим положением лиц, приближённых к очку императора, растребушили гуманитарку по-братски, скоммуниздили у нас пяток матрасов и пошарили в нашем ящике с «ништяками». Обложив первый взвод «крысами», на что те отвечали глумливых хихиканьем, они вернулись возмущённые донельзя.

Я прошёл с отделением до первого взвода. Матрасы забрал. С Лексом я разосрался окончательно, до конца войны.

Перекусили тем, что осталось от ништяков и досталось из гуманитарки. Карась ворчал, что замкомбата с ротным всю сгущёнку себе забрали. От всей этой суеты, беготни, и нервотрёпки мне стало всё до пофиг. Вот только, хоть убей, сейчас не вспомню — оставалась ли у нас пара бутылок с вином или нет? Вроде я выпил полкружки….

Карась предложил устроить «ёлочку»: пэкаэмщик стоит в середине квадрата уперев приклад в бедро, ствол — вертикально вверх (лента снаряжена трассерами), и водит ствол по кругу, левой рукой держа за сошки. По углам квадрата стоят автоматчики, магазины на 45 патрон (тоже трассера). И очередями — вверх, в одну воображаемую точку.

Чувствуя что вот-вот рухну, я сказал замковзводу: «Патруль и охранение назначены. Встречайте без меня. Ебись оно всё конём. Если что — будите».

Перестелил ковёр, намотал ремень АК на руку, лёг, укрылся второй половиной ковра и моментально вырубился. Разбудила дикая стрельба, огонь сигнальных ракет всех видов (белые, красные, зелёные), многозвёздные и радостные вопли. Выругался, перевернулся на другой бок.

Утром, — уже светло было, — пришёл посыльный от ротного: «Прибыть с докладом…»

Строю взвод. У народа радостные лица — таки оторвались, встретили двухтысячный год. Некоторые прекрасно выспались за пару часов в арыке. Проверяю на разряженность. Вдруг — в третьем взводе грохот гранатомётного выстрела. Секундное оцепенение, все головы повернулись к хвосту колонны (никто даже не подумал дёрнуться, занять оборону). Ещё секундой позже — мат-перемат командира взвода. «Всё понятно… Осмотрено! Р-р-разойдись».

Подошёл злющий Д.:

— Если солдат дебил — это неизлечимо! Один из гранатомётчиков под утро засунул выстрел в трубу, чтоб, значит, встретить ваххабитов во всеоружии. Оне же, демоны, атакуют в масхалатах, на рассвете, под прикрытием тумана… А поскоку в планы зольдата не входило прободрствовать парочку предрассветных часов, то он принял решение: заранее зарядить своё оружие, чтобы успеть спросонок пальнуть в сторону противника и таким образом внести сумятицу в его ряды, а заодно дать сигнал роте о нападении. Утро давно наступило, а зольдат про оружие и думать забыл, да и взводу как-то пох оказалось, что среди них ходит человек с заряженным гранатомётом. Когда же пришёл посыльный и взвод начал строиться, то этот кадр, ковыляя к своему месту, и снимая гранатомёт с плеча, споткнулся и нажал на спусковой крючок. Граната ушла в сторону леса…

Ротный и замкомбата завтракали чаем со сгущенкой.

— Слышали новость? Ельцин ушёл в отставку.

«Нашёл время для шуток, — подумалось мне. — У вас, товарищ страшный лейтенант, всегда было с юмором туговато…»

— И кто же теперь будет фюрер? — поинтересовался Д.

— Этот… директор ФСБ… фамилия… фамилия… да хуй его знает! Ну что у вас там, товарищ лейтенант, стряслось? Опять ЧП в третьем взводе?!

Проторчали мы между дорогой и арыком трое суток, развлекая себя сном, разговорами, приёмами пищи и хождением в гости друг к другу.

Снялись также резко, под вечер, и тронулись на новое место.

О том, как рота заблудилась во внезапно опустившемся тумане, как чечены трепались и ржали над нами на нашей частоте (а замкомбата переругивался с ними в эфире), как командование ночью приняло решение развернуть роту в боевой порядок в этом тумане на непонятной местности, и как мы чуть не потерялись и не перестреляли друг друга — можно было бы снять небольшой остросюжетный фильмец.

Собственно, к чему это я? Вот, Бог даст, доживу до преклонных годов и придёт ко мне красно-белый лемминг. Так я его клюкой переебу! Будут ещё всякие клоуны мне «возвращать» праздник.

л-т Шерингер