В воздушных боях. Балтийское небо - Анатолий Лашкевич Страница 22

Случаи стрельбы по своим, гибели от огня своих войск не редкость на войне — были они и в авиации. Например, первый сбитый А. Покрышкиным самолет был Су-2. О случаях же предательства летчиков известно еще меньше: в частности и потому, что материалы о них отсутствуют в открытых фондах ЦАМО и ЦВМА. На Балтике известно о четырех таких случаях. Один произошел зимой 1941–1942 года, когда к немцам на аэродром Сиверский на И-16 вместе со своей сожительницей перелетел летчик Кулаков. Он активно помогал врагу, о чем упоминается в книгах, посвященных истории немецкой истребительной эскадры JG54, о втором случае — с летчиком нашего полка А. Лавреновым, я расскажу ниже. Конечно, история Мартыщенко и Солдатова также изобилует «белыми пятнами». Сюжет о Мартыщенко стал известен благодаря книгам дважды Героя Советского Союза балтийского летчика В. Ф. Голубева (например, о ней рассказано в книге «Во имя Ленинграда»). До самого последнего времени В. Ф. Голубев трактовал эту историю однозначно: «Мартыщенко не расстреляли. Заменили десятью годами тюремного заключения. Отсидел полный срок. После смерти Сталина он начал писать во все высшие органы власти не только о возвращении ему звания и орденов, но нашел сочувствие в политуправлении ВМФ, которое возбудило ходатайство о присвоении ему звания Героя Советского Союза. Газета „Известия“ поместила большую статью о его „героизме“. Обнаружив эту затею, я, как бывший командир полка, и бывший командующий ВВС Балтийского флота генерал-полковник авиации М. И. Самохин с трудом, через все высшие органы власти, сумели остановить эту безответственность — сделать из преступника Героя Советского Союза». В справках в недавно изданной книге «Гвардейцы Балтики крылатой» [26]о пребывании в плену Мартыщенко и Солдатова не упоминается (однако перевод боевых летчиков в ноябре 1941 года в 64-й перегоночный полк настораживает), а в качестве жертвы «несчастного случая» называется летчик Творогов. Там сообщается следующее: «Мартыщенко Михаил Гаврилович. Род. 23.10.1912 в ст. Упорной Краснодарского края. В РККА с 10.05.31. Окончил курсы авиатехников ВМАУ, служил в нем авиатехником. В 1939 г. окончил ВМАУ по курсу летчика, ст. л-т. В 5-м иап: с 15.11.40 ст. летчик. Нагр. орденом Ленина (13.08.41). По утверждению пилота, он дважды таранил вражеские самолеты — 25.07.41 и 05.11.41. С 15.11.41 ком-р звена в 64-м ап. С 01.10.42 ком-р звена в ВМАУ, к-н (11.05.42). С 03.04.43 и.д. нач. возд. стрельбы и возд. боя ВВС КБФ. В возд. бою по ошибке сбил Ла-5 Творогова. Арестован и осужден в 1943. Уволен со службы в связи с осуждением 04.11.46. Добился пересмотра формулировки: уволен из кадров в запас с 22.07.48 по сокращению штатов. С его слов, за годы войны произвел 285 боевых вылетов и сбил 18 самолетов пр-ка. Жил в Таганроге и работал на авиазаводе», и «Солдатов Алексей Васильевич. Род. 15.03.1915 в с. Вознесенское Орловской обл. В РККА с авг. 1934. После окончания ВШЛ (1936) служил пилотом на ТОФ, л-т (1938). С 13.10.39 на КБФ. Участник Сов. — финл. войны. С 05.05.40 в 5-м иап: ком-р звена 4-й аэ, с 15.04.41 — зам. ком-ра 1-й аэ, ст. л-т (22.04.41). С 14.11.41 в 64-м ап: ком-р звена, зам. ком-pa аэ, к-н(10.11.41). С 12.11.42 в ВМАУ. Уволен из кадров Сов. армии 12.05.50. Нагр. орденами Красного Знамени(21.04.40, 13.08.41)». Для иллюстрации трудности выяснения подробностей быстротекущего воздушного боя можно привести и случай, происшедший в 123-м ИАП в сентябре 1941 года. Младший лейтенант А. Ф. Башкиров вышел из боя и посадил свой горящий самолет на аэродром. Вернувшийся после него младший лейтенант В. В. Банчук был обвинен командиром полка майором Мищенко в том, что он атаковал в воздухе самолет Башкирова. Эта версия была поддержана комиссаром полка. Было возбуждено официальное расследование. Сам Башкиров утверждал, что его атаковал Ме-115 (по-видимому, Me-109), а Банчуков категорически отрицал саму возможность атаки по товарищу. Возбужденное дело было закрыто лишь в связи с гибелью В. В. Банчукова 26 сентября 1941 г. Стоит отметить, что командир полка фактически не имел боевого опыта и за весь 1941 год совершил всего 46 вылетов, записав себе в актив одну победу в групповом бою. Комиссар же полка вовсе не летал…

Итак, полк начал боевую работу. Первые два сбитые полком самолета противника! Первый день на войне закончился, и на автобусе нас отвезли в столовую. Она разместилась в дачном домике на краю деревни Борки. А жили в Лебяжьем, в первых трех домиках Лоцманского поселка, что слева на въезде. На каждую эскадрилью — по домику. В домиках порядок, чистота. Кровати заправлены свежим бельем, на столе в вазах полевые цветы. Все это сделал заботливый солдат, который нам годился в отцы. Я помню, как мы все были благодарны ему за заботу и доброту!

Легли на отдых, но мысли о том, что мы на войне, не покидали нас. Столько впечатлений…

— Подъем! — подал команду командир эскадрильи. Мы быстро вскочили. Около домика ждал автобус.

Старший лейтенант Александр Михайлович Иванов, наш командир, был огромного роста, широкий в плечах. Его крупную фигуру дополняла большая, с правильными чертами лица голова, которую украшали красивые волнистые волосы. Иванов прибыл в 1-й ЗАП для переучивания в числе 15 летчиков Тихоокеанского флота. На аэродроме Рузаевка, в «квадрате», мы часто видели эту большую фигуру. Спокойный, уравновешенный, вежливый и педантичный в обращении, он привлекал наше внимание. Иванов служил на ТОФ 8 лет, летал на И-16 и прекрасно овладел этой машиной. В Новинках мы снова встретились с ним: теперь Иванов был нашим командиром. Он был хороший летчик и отличный стрелок, но командирского опыта у него не было.

Нас привезли на полосу, и тут же около автобуса командир приказал мне:

— Лашкевич! Садись вот на тот «Як» и сделай пару полетов по кругу!

С радостью я бросился к самолету. На таком самолете слетать — одно удовольствие. Немного волнуюсь — первый раз в жизни взлетаю с полосы. Да и перерыв в полетах полтора месяца — это большой срок для таких пилотов, как я. Но оба полета прошли нормально, без ошибок. А посадки мне и самому понравились. Закончив полет, я подошел к командиру и доложил:

— Товарищ старший лейтенант, старший сержант Лашкевич совершил два полета по кругу!

Командир, усмехнувшись, говорит:

— Вы вроде и летать стали лучше!

Не прошло и часа, как командир взял меня в боевой вылет. Мы пошли на разведку в Выборгский залив. Когда командир ставил задачу, я внимательно слушал и запоминал каждое его слово. После взлета пристроился к командиру, смотрю за воздухом, кручу головой. А Иванов идет по прямой, смотрит вперед и по сторонам, но не оглядывается. Поднялись на высоту 5000 метров. Стало прохладно. С напряжением всматривался я в воздушное пространство, ожидая противника. Иванов взял курс на север, и этим курсом мы и прошли почти до Выборга. Мне было приятно думать, что мне доверено охранять командира эскадрильи. Мне тогда очень хотелось, чтобы командир крутанул голову в мою сторону, посмотрел на наши хвосты. А может, командир настолько зоркий и все видит, или он по неопытности не считает нужным смотреть за ведомым? Но при полете по маршруту он уже терял своего ведомого Виктора Григоренко!