Тайная война воздушного штрафбата - Антон Кротков Страница 22

Водитель джипа удивлённо перевёл. Оказалось, колдун назвал чужестранца великим воином и объявил, что для его народа великая честь, что такой человек был здесь.

Через десяток километров тряски по ухабистому бездорожью пережитое приключение окончательно приняло вид забавного эпизода с сильным привкусом местного экзотического колорита. Конечно же знахарь пытался загипнотизировать его, чтобы вытащить оставшиеся доллары. А вообще этот Хунгу был симпатичным стариканом, и Борис с удовольствием бы задержался у него в гостях на пару дней, если бы не необходимость спешить на выручку сына.

Между тем водитель вдруг, что-то вспомнив, залез в бардачок и вынул оттуда какое-то костяное блюдечко. Он вручил его Борису. Оказалось, старик через одного из своих помощников зачем-то передал его для белого путешественника — в качестве сувенира на память. В качестве комментария к подарку шофёр пояснил, что после того, как лев ломает своей жертве шею, он оттаскивает труп в кусты и спокойно пожирает его. Своим шершавым языком хищник (а чаще целый прайд) буквально слизывает мясо с костей. От съеденного человека остаётся только верхняя часть черепа, вылизанная языками изнутри до блеска. Зачем старик подарил этот страшный сувенир Нефёдову, пока оставалось загадкой. Уж не предупреждение ли это?

Впрочем, воспоминание о встрече с колдуном постепенно выветрилось из головы странника. Теперь им приходилось делать частые остановки возле блокпостов. И чем ближе они подъезжали к владениям президента Моргана Арройи, тем чаще их останавливали для проверки военные или полицейские кордоны. Борис выдавал себя за голландца. В столице сопредельного с самопровозглашённой «Демократической всеафриканской республикой» государства Нефёдов приобрёл за 25 долларов десятидневную туристическую визу.

Очередной контрольный пункт внезапно вырастал из-за поворота. Каждый раз Борису приходилось долго растолковывать удивлённым полицейским, кто он такой и зачем забрался в эту глушь. Служаки не могли понять, как европеец рискнул практически в одиночку, даже не наняв вооружённую охрану, путешествовать по этим разбойничьим дорогам, где достаточным основанием для убийства человека могли стать его поношенные сандалии.

Обычно офицер долго с потерянным видом крутил в руках голландский паспорт Нефёдова, не зная, что делать с его владельцем. Потом в грубо сколоченном сарае при свете керосиновой или масляной лампы полицейские или военные также долго совещались о чём-то. Пропустить иностранца было нельзя, но и отправить его обратно тоже вроде как законного повода не было. В конце концов Борис получал свой паспорт от хмурого начальника очередного КПП вместе с не слишком приветливым «велкам». Его просто спихивали коллегам следующего блокпоста, чтобы они тоже поломали голову над проблемой, что делать с полоумным туристом. На последнем кордоне офицер, возвращая Нефёдову паспорт, посмотрел на путешественника, как на сходящего в ад — до границы с вотчиной президента Арройи оставалось около 20 километров.

Между тем издыхающий двигатель джипа теперь надсадно стучал, звонко дребезжали в такт этому звуку тонированные стёкла.

От последнего блокпоста джип успел отъехать всего километра полтора. И тут у него отвалился глушитель.

Ругаясь, водитель обречённо полез под машину. Его светлая рубашка в один момент стала грязно-коричневой. Через некоторое время, выбравшись к пассажиру, он зло пнул ногой колесо. В стороне валялся ржавый глушитель, как сбитая машиной собака. Стало ясно, что это надолго. Солнце постепенно катилось к горизонту. Борис спросил, в каком направлении ему следует идти. Водитель обречённо махнул рукой в нужную сторону.

Желая хоть немного утешить парня, Нефёдов положил на капот сломанной машины дополнительные десять «баксов», виновато буркнул слова прощания и быстро зашагал в указанном направлении, словно боясь передумать.

Конечно, он понимал, что подвергает себя колоссальному риску. Но выбора не было. Метров через триста Борис в последний раз оглянулся на большой старый «Митцубиси». Словно внезапно подбитая из засады боевая машина тот замер посреди огромного безлюдного пространства. Его водитель с потерянным видом ходил вокруг своей железной колымаги. Он явно заметил, что попутчик остановился и глядит в его сторону, но даже не махнул ему рукой на прощание. Несмотря на собственное туманное будущее, в душе Нефёдова нашлось место для сочувствия парню, который мог лишиться своей четырёхколёсной кормилицы. Наверное, с его стороны было нехорошо бросать шофёра. Вряд ли в этих местах знали, что такое вызвать на подмогу «техничку» или эвакуатор, чтобы дотащить безнадёжно сломавшийся автомобиль до ближайшего гаража.

Мужчина заколебался, решая, как ему поступить. Однако стоило ему вспомнить о пропавшем сыне, и сразу всё встало на свои места. Игорю он сейчас нужнее. Таксист наверняка на своей ржавой колеснице не раз попадал в подобные передряги и как-нибудь выпутается. А каково сейчас приходится сбитому над дикими джунглями молодому лётчику! Да и чем он мог помочь африканскому извозчику?

Борис шёл быстрым солдатским шагом по открытому пространству саванны и неприязненно следил за уходящим за горизонт солнцем. Надо было спешить. Всё лишнее из сумки уже было выброшено. Так, налегке идут в бой или на казнь.

Пространство вокруг приобрело зловещий красный оттенок. Один, без оружия и даже без карты сюда мог сунуться лишь пресыщенный жизнью игрок, мало дорожащий собственной шкурой, или же привыкший нагло полагаться на свою исключительную везучесть бывалый авантюрист.

Поначалу не привычный к местному пейзажу глаз принимал огромные термитники за силуэты людей. В такие секунды путник колебался, не зная, радоваться ему или опасаться выросшего словно из-под земли человека. Впрочем, очень быстро выяснилось, кто самый опасный хищник этих мест.

Вскоре Борис вошёл в полосу высокого кустарника, отчасти напоминающего заброшенный сад. Из окружающего Нефёдова буша доносились резкие крики тропических птиц, стрекот цикад. Это было идеальное место для охоты на человека. В высокой траве большая кошка могла вплотную подобраться к двуногому, который до последнего мгновения оставался бы в полном неведении… Нефёдов старался гнать от себя эти мысли. Хотя рассказ деревенского колдуна вновь всплыл в его сознании.

Недалеко от опушки джунглей находилось полуразрушенное строение католической миссии. Борис прошёл мимо сильно покосившегося деревянного креста. Видимо, это была могила миссионера. Далее тропинка поднималась на небольшой, поросший кустарником пригорок. Борис легко взбежал по пологому склону и тут же резко упал на землю, подхватил сумку, заполз под куст.

С вершины холма группа людей внизу, у самой границы джунглей, была видна как на ладони. Двое почти обнажённых мужчин копали глубокую яму под присмотром расположившихся неподалёку вооружённых автоматами охранников. Все они, очевидно, являлись местными жителями. В ожидании окончания работы надсмотрщики присели на траву. Они пили, ели, громко разговаривали между собой, постоянно хохотали. Те же, что копали, работали молча, с застывшими скорбными лицами. Вскоре один из охранников встал и направился к землекопам. Было видно, что автоматчик сильно перебрал с алкоголем. Подойдя к людям, стоящим по пояс в яме, он стал что-то насмешливо говорить им, а потом расстегнул ширинку и помочился на их лица.