Эскадрилья наносит удар - Анатолий Сурцуков Страница 21

Начальником службы целого округа Саня стал, естественно, не сразу. Им были пройдены по служебной лестнице длиною почти в тридцать лет все ступени: спортсмена-парашютиста ДОСААФ, рядового срочной службы ВДВ (между прочим, уже в то время — члена сборной команды), учащегося техникума, института физкультуры, прапорщика, начальника ПС и ПДС полка. В начале девяностых в стране началась «оптимизация» численности войск, а попросту говоря, уничтожение их без стрельбы, в тиши кабинетов, под видом улучшения жизни всей страны. В силу обстоятельств вынесло его волной наверх, когда остальные начальники соответствующей службы, его коллеги, потонули в омуте повальных сокращений. В Москве был подписан приказ о его, в то время старшего лейтенанта, назначении на полковничью должность.

У многих тогда это вызвало, мягко говоря, недоумение. Пришлось выслушать немало обидных слов, в том числе и от недавно назначенного начальника ПС и ПД службы армейской авиации «всея Руси». Назначен был даже срок «разбираловки», а именно — во время ближайших сборов с начальниками служб в Хабаровске, после чего с должности грозились убрать. Но, посмотрев на сборах, каков уровень теоретических, а главное, практических навыков у старшего лейтенанта, начальник сменил гнев на милость и больше на скромного с виду русоволосого парнишку не наезжал.

Началась служба в округе, который в те времена считался курортным. Спокойной ее назвать было нельзя, хотя в принципе все зависело от человека, вернее, от его отношения к своим обязанностям. К работе Саня относился трепетно, считая ее делом всей своей жизни, своей судьбой и предназначением. Дневал и ночевал на службе, жертвуя порой выходными, частью отпуска, появляясь в семье лишь эпизодически. Но зато через полгода заработал репутацию человека на своем месте. Его компетентность в столь юном возрасте для такой должности впечатляла начальников и подчиненных. Работоспособность и упорство, как у трактора, внушали уважение. Обаяние, скромность, умение ладить с людьми подкупали. Его стали отмечать, выделяя на сборах в когорту лучших специалистов. Начальники стали полностью ему доверять, не вторгаясь в его епархию с мелочными проверками. Сослуживцы приняли за своего. Все встало на свои места, «устаканилось», как говорят в войсках. Потянулась спокойная, размеренная, хотя и насыщенная разными событиями и делами жизнь-служба-мечта, так бы хоть до пенсии служить! Как верстовые столбы вдоль дороги жизни, стали отмечать годы службы периодические присвоения очередных воинских званий…

НО! Счастье долгим не бывает.

Грянула ПЕРВАЯ ЧЕЧЕНСКАЯ ВОЙНА!

Полыхнули первые боестолкновения. Появились первые жертвы. Первые сбитые вертолеты. Первые вынужденные посадки в результате боевых повреждений. Первые случаи эвакуации экипажей под огнем противника. Боевой опыт на ЭТОЙ войне добывался потом и кровью. Пришлось обращаться к истории применения армейской авиации в Афгане, выполнения спасательных работ в боевых условиях.

Каждая война имеет свои особенности. Постепенно специалисты приноровились к особенностям и ЭТОЙ войны.

Не привык Саня учить людей по принципу: «делай, как я сказал». Исповедуя правило «делай, как я», лез он во все дырки сначала сам, вылетая на каждый сигнал бедствия во главе спасательной команды. Насмотрелся всякого: как быстро сгорает подбитый вертолет, как в районе спасательных работ земля вокруг тебя начинает кипеть от фонтанчиков пыли, поднятых пулями, как, оцепенев от страха, превращаются в каменные статуи увешанные оружием здоровенные мордовороты.

Как принимаются впопыхах бестолковые решения, приводящие к новым потерям. Как, истекая кровью, умирает в грузовой кабине вертолета по пути домой эвакуируемый боец или офицер. Да много чего насмотрелся он, набирая по крупицам бесценный боевой опыт, для того чтобы научить подчиненных действовать ПРАВИЛЬНО.

Сколько пришлось потратить нервов, сил, терпения и упорства для того, чтобы убедить многих начальников в том, как НАДО организовать ПСО (поисково-спасательное обеспечение) применительно к ЭТОЙ войне! Правда, одно помогало, когда с бараньим упорством тыкался он о чужие лбы, — мысль о том, что любые усилия стоят того, если помогут спасти хотя бы один экипаж!

Много пришлось размышлять, советоваться с более опытными товарищами и по поводу действий в возможных экстремальных ситуациях при выполнении спасательных работ. Пробовал он примерять мысленно на себе выработанные рекомендации. Был уверен, что физических сил хватит, на то пригодится спортивная подготовка, в течение стольких лет ставшая неотъемлемой частью ежедневного распорядка. А вот моральных… Это можно только делом проверить.

Так, в непрерывной круговерти забот, тревог, боевых вылетов, постоянном натаскивании подчиненных прошел период первой чеченской кампании.

Хасавюртовское примирение успокоения в регионе, да и в душах воевавших офицеров не принесло… Все понимали, что это лишь временная передышка, враг недобит, и он обязательно проявит себя во всем своем зверином обличье.

* * *

Побитый, но выживший в схватке волк гораздо опаснее небитого. Зализавший раны, помнящий об одержанной, с его точки зрения, победе, не забывший и о причиненной ему боли, жаждущий отмщения, ставший более опытным и осторожным, такой зверь долго в своем логове спокойно не высидит. Ему нужна, как вампиру, свежая кровь, новое ощущение собственной силы и власти над миром, вкус новых побед. Фигня все это об их желании создать мусульманское пространство на какой-то отдельно взятой территории. Это все — идеологическая оболочка, обертка, призванная прикрыть наготу звериного нутра особей, чьи инстинкты столетиями развивались в одном направлении — убивать!

Только это дает им ощущение своего величия, власти над людьми, уподобляемой власти Бога. Бог может творить великое таинство зарождения жизни, и только он имеет право останавливать ее течение, а эти имеют наглость присваивать себе право распоряжаться чужими жизнями, ибо ничего другого делать не могут! Одна им дорога уготована рано или поздно, туда, где место всей нечисти, — в ад! И ведь знают об этом, сволочи, но, чтобы подбодрить себя в этой жизни, придумали сказку о дороге в рай, вымощенной трупами неверных…

* * *

Полыхнула ВТОРАЯ ЧЕЧЕНСКАЯ ВОЙНА!

Как в повторяющемся кошмаре, загремели снова бои вокруг тех же населенных пунктов, что и во время первой кампании. Аэродром Моздок, пребывавший три года в сонной полудреме, превратился опять в гудящий улей. Поминутно взлетающие и садящиеся тяжелые транспортники, шустрые штурмовики, элегантные бомберы и трудяги войны — вертушки, хлопотливо перебирающие лопастями воздух, — все это рукотворное железо, являясь частью гигантской военной машины, заскрежетав от натуги, начало перемалывать недобитого врага с неба. Но это была уже другая война. Характер боестолкновений стал более ожесточенным, приемы действий — изощреннее. Противник, извлекший опыт из предыдущей войны, начал применять еще более коварные методы борьбы. Появилось нечто новое и в организации ПСО. Спасательные силы и средства стали использовать, в силу необходимости, и для того, чтобы вытащить из окружения спецназ, когда их со всех сторон обложит противник. Однажды, в октябре 1999 года, сигнал о срочной эвакуации подала группа во главе с начальником разведки объединения. В воздухе, для обеспечения действий авиации, крутилась спасательная вертушка, прикрываемая ударными «двадцатьчетверками». Саня Жуков, по своей «дурной привычке», находился на борту спасателя. Приняв сигнал, он со своими товарищами, не раздумывая, пошел на выручку погибающим под огнем духов «спецназерам».