Вермахт и оккупация - Норберт Мюллер Страница 20

При этом они не в последнюю очередь рассчитывали на еще имевшиеся буржуазно-националистические тенденции на территориях, которые недавно присоединились к Советскому Союзу. Используя эти тенденции, они, по старому правилу колониалистов «разделяй и властвуй», надеялись на беспрепятственное господство над завоеванными областями. В качестве пособников им в первую очередь должны были служить белогвардейские, буржуазно-националистические эмиграционные войска и организации, которые бесчинствовали в различных капиталистических странах Европы. Связи с этими элементами существовали частично со времени первых актов агрессии империалистической Германии против молодой Советской республики. В ходе проведенной после 1935 г. реорганизации и расширения военного шпионажа и контрразведки они, наряду с министерством иностранных дел и внешнеполитическим отделом Розенберга в фашистской партии, во все возрастающей степени концентрировались в руках имперской службы безопасности и управления «иностранные армии — контрразведка» при ОКВ. Сотрудничество между обеими служебными инстанциями развилось еще задолго до войны. В 1936 г. между СД и военной разведкой и контрразведкой было заключено специальное соглашение с учетом шпионской и диверсионной деятельности.

Через управление «иностранные армии — контрразведка» ОКВ проводило широкую подготовку диверсантов. Уже перед нападением на Польшу отдел II этого управления под кодовым наименованием «Бергбауэрнхильфе» («помощь крестьянам-горцам». — Примеч. пер.) занимался обучением украинских буржуазных националистов диверсионной деятельности с целью использования их кроме выполнения задач по террору и саботажу при определенных обстоятельствах для временно создаваемого украинского сепаратного государства. Деятельность этой службы положила начало и работе других диверсионных подразделений, как, например, пресловутого спецформирования «Бранденбург», а также батальонов «Нахтигаль» и «Бергман» [76].

В период непосредственной подготовки агрессии против СССР руководство этими мероприятиями в еще большей степени перешло к органам управления «иностранные армии — контрразведка». Одновременно форсировали свои усилия в этой области и военные органы руководства. Так, 21 февраля 1941 г. Варлимонт, генерал-майор Юппе, начальник отдела в ОКВ, и полковник Ведель, начальник отдела пропаганды вермахта, обсуждали предложенную для идеологического разложения советского населения тактику с учетом его национальных особенностей. В тот же день Гальдер провел совещание с Канарисом относительно подготовительных мер по разложению населения на Украине и в Прибалтийских советских республиках. В середине мая Хойзингер докладывал относительно принятых за прошедшее время подготовительных мер.

Для образованных впоследствии марионеточных администраций управление «иностранные армии — контрразведка» в сотрудничестве с министерством иностранных дел и Розенбергом подобрало «соответствующих лиц», например, бывшего царского генерала Краснова, последнего хана крымских татар Султан-Гирея, бывшего грузинского князя Чавчавадзе и руководителей украинских буржуазно-националистических эмиграционных организаций РУН Мельника и Бандеру.

Все эти приготовления, а также последующие действия оккупационных органов, целая система рафинированной и до предела жестокой политики насилия становятся полностью понятными, если учесть не только ближайшие цели фашистской агрессии — ликвидацию СССР и всестороннее (особенно экономическое) обеспечение дальнейшей борьбы за мировое господство, но также и ее далекую цель — частичное уничтожение населения восточноевропейского пространства для германской колонизации и превращение оставшегося населения в рабов немецких господствующих слоев. Это намерение, которое проявляется уже в общих чертах планирования службы Розенберга, нашло свое наиболее яркое отражение в генеральном плане «Восток».

Этот план, над которым работали уже с 1940 г. под руководством имперского главного управления службы безопасности (ИГУСБ) СС, предусматривал превращение всей Польши, Чехословакии и больших территорий европейской части СССР в немецкую «поселенческую область». Для этого свыше 30 млн (по более позднему варианту, даже около 50 млн) польских, чешских и в первую очередь советских граждан должны быть либо «искоренены», либо депортированы. Кроме того, предусматривалось путем неукоснительного снижения жизненного уровня, ликвидации медицинских, культурных и социальных учреждений проводить систематическое уменьшение рождаемости и сокращение продолжительности жизни. Часть местного населения — например, 85 % всех поляков и 65 % украинцев — была предназначена для переселения за Урал. Миллионы жителей этих областей в качестве подневольной рабочей силы должны быть вывезены в завоеванную германским империализмом Европу. Оставшаяся часть населения должна была использоваться для подобных же целей на месте. Наряду с созданием специальных немецких «поселенческих областей» было запланировано заполнить все восточное пространство широко разветвленной сетью опорных пунктов. Создание «военизированных крестьянских деревень» и «военной границы» с Востоком дополняло эту чудовищную программу.

Генеральный план «Восток» был более чем бред некоторых фашистских фанатиков по вопросу расы и поселений. Он представлял собой конечную цель восточной экспансии германского империализма в рамках того, что являлось целью Второй мировой войны, составной частью «нового порядка» в Европе. Это находило свое отражение во всех планах и мерах агрессивной и оккупационной политики по отношению к народам Восточной Европы, и особенно по отношению к советскому населению.

Не в последнюю очередь это касается и вермахта. Очевидным было участие военного руководства фашистской Германии уже в теоретических предварительных работах над генеральным планом «Восток». Об этом позволяет, между прочим, судить тот факт, что зимой 1941/42 г. ОКВ поручило руководителю отдела расовой теории из института кайзера Вильгельма в Берлине профессору Абелю провести антропологические исследования советских граждан русской национальности для проверки их «расовых признаков». Абель пришел к заключению, что речь идет о «весьма работоспособном народе». Его выводы из этого заключения были: искоренить или частично «онемечить» этот народ.

Тактику, разработанную для осуществления этих варварских целей, изложил Гитлер на совещании 16 июля 1941 г. Он заявил, что нельзя показывать, что с занятием советской территории окончательно устанавливается оккупационный режим, чтобы не нажить себе преждевременно и без нужды врагов. Основной принцип заключается в том, чтобы окончательное решение было подготовлено заранее. «Все необходимые меры — расстрелы, выселение и т. п. — мы делаем несмотря ни на что, и мы можем это делать» [77].

Все это доказывает, что последующие действия фашистских оккупационных органов были не случайной цепочкой жестокостей и произвола, а представляли собой результат предварительно и на длительные сроки спланированной, систематически проводимой преступной классовой политики. План «Барбаросса» представлял собой до предела насыщенный синтез всех агрессивных планов германского империализма, направленных против Советского Союза.