Битва за Ориент - Олег Попенков Страница 17

Некоторое время друзья сидели молча, переполненные информацией и волной нахлынувших чувств.

– Знаешь, давай, брат, ещё «по маленькой», да пойду я. Мне надо проверить посты вокруг отеля и отдать распоряжения.

– Неужели всё так плохо, Саня?

– Не то слово! Несколько дней назад мы «сцепились» здесь с английским спецназом и здорово его «пощипали», хотя и сами понесли потери. Ранее у нас уже была информация о том, что в Бенгази действуют американские военные советники, французский спецназ, и скоро им в подмогу должны пожаловать мои бывшие коллеги из Легиона. От встречи с ними мне, видно, не уйти, – задумчиво произнёс Степанченко. – А теперь вот ещё и англичане появились! Так что, как видишь, налицо западный заговор с целью убийства Каддафи.

– Ты хотел сказать, смещения полковника? – поправил друга Дорошин.

– Нет, именно убийства, – подтвердил Александр.

– А зачем его убивать-то? Ну, отняли власть. Изгнали из страны, как других подобных ему лидеров арабских государств. А убивать зачем?

– Видишь ли, Каддафи – слишком сильная личность. К тому же в отличие от других правителей он всегда заботился о своём народе. Я думаю, ты и сам вряд ли будешь отрицать, что при нём ливийцам жилось неплохо?

– Конечно. Я вообще считаю, что ливийский народ тут ни при чём!

– Вот именно! Ты заметил, кто больше всех из западников суетится, стараясь уничтожить Каддафи? Так вот, это – Франция, с которой у ливийского лидера были налажены весьма добрые отношения. Некоторые шутники от СМИ их ещё называли в своё время «сексуально-денежными». Ходили слухи, что полковник оплатил предвыборную кампанию Саркози и что он обладает некоей закрытой информацией, которую французский президент стремится изо всех сил скрыть от своих избирателей и мировых СМИ. Эти, сам знаешь, только и ждут «жареного». Тем более что в следующем году предстоят выборы нового президента Франции, а у Саркози недругов и в собственной стране хватает. Дочь Каддафи – Аиша училась в Париже. Потом работала там в качестве адвоката и в своё время даже выступила в качестве защитника Саддама Хусейна во время судебного процесса против него в Гаагском трибунале. В совершенстве владеет французским языком. Является «послом доброй воли» – статус, который был получен ею не без протекции в ООН всё той же Франции. А, кроме того, Каддафи – как кость в горле у известной нефтяной двойки, США и Великобритании, которые при короле Идрисе развернулись здесь на все сто! Они готовы были покончить с революцией сразу же после её свершения. И только возможное столкновение с советским Военно-морским флотом в Средиземном море, который готов был вступиться за Ливию, остановило их от прямой агрессии против страны ещё в 1970 году.

Помнишь, тогда наш флот и 6-й американский бороздили местные воды на параллельных курсах? В составе нашего флота не было громадных авианосцев, наподобие американских. Но были другие мощные корабли, в том числе и с палубной авиацией: крейсера «Киев» и «Москва», эсминцы, большие противолодочные корабли и, конечно, атомные подводные лодки с ядерными боеголовками на борту. Одним словом, гордиться было чем!

– Конечно, помню. Да, были времена… – протянул Дорошин. – Мне даже посчастливилось побывать на борту большого противолодочного корабля, который зашёл однажды в порт Триполи в сопровождении подлодки с дружеским визитом. Наши моряки угостили нас тогда вкуснейшим хлебом, который пекли на борту сами. Среди команды я там неожиданно встретил нашего коллегу, выпускника специального факультета, в чине капитана третьего ранга. Фамилию его я сейчас вряд ли вспомню. Но одно сказать могу: солидно выглядел парень в форме морского офицера плавсостава! Он даже показал мне свою каюту, признавшись по секрету, что провёл в ней, находясь в дальнем походе, уже около полугода! И для него самым большим подарком стал выход на сушу.

Тогда наши моряки просто произвели фурор у местного населения, пройдя по набережной и вдоль всего старого центра Триполи строем, в парадной военной форме. Офицеры с кортиками, в белой отутюженной форме провели «коробку» матросов, показав прекрасную выучку. Вот это было зрелище, доложу я тебе! Собрались десятки тысяч местных зевак, и среди них даже ливийские «барышни» в парандже, не желавшие лишать себя удовольствия.

– Эх, да! – согласился с приятелем Александр, вздыхая, и вновь продолжил рассказ: – Так вот, американцы, вложившие незадолго до революции огромные средства в строительство нефтяной инфраструктуры в районах Бреги, Сирта и Рас-Лануфа, опасались, что в результате вооружённого конфликта их деньги попросту улетят на ветер. И они затаились на время, отступив. А теперь, похоже, их час настал. Да и Италия с Францией не прочь вернуть в Ливии утраченные когда-то позиции. А заодно и поживиться чем-нибудь ещё. Поселения итальянцев, например, занятых в сельском хозяйстве, издавна существовали на территории страны. Их фермы в ходе революции аль-Фатех были отобраны без выплаты какой бы то ни было компенсации. Такое, как ты сам понимаешь, не забывается. Но тебе же это известно не хуже, чем мне?… Ладно, Паш, мне пора идти. До завтра, дружище! Не опаздывай на автобус!

– Постой! – задержал друга Дорошин. – Скажи, ты хотел бы вернуть прежнюю жизнь? Нет, не молодость, о которой, бывает, жалеют престарелые люди в конце жизненного пути. А то состояние пусть даже небогатой, но стабильности. И ещё ощущение того, что за твоей спиной огромная страна, с мощным военным и экономическим потенциалом, которую если не любят, то по крайней мере боятся?

– Конечно, хотел бы, да только дважды в одну и ту же воду не входят, – с грустью в голосе протянул для прощания руку Александр. Его глаза были печальны. – По-моему, японцы, если я не ошибаюсь, желают своему заклятому врагу жить в эпоху перемен. Это как раз то, что случилось с нами.

Павел крепко пожал руку товарища, которого искренне был рад увидеть и который спас его в тот день от глухого одиночества последних безрадостных лет…

* * *

Всю ночь до самого утра Дорошин не мог уснуть. Мысли роем кружились в разгорячённом мозгу. Он искренне жалел друга, себя, ливийцев, и в голове была каша от встревоженных чувств и воспоминаний.

Он смежил глаза лишь на час-другой перед самым рассветом и пробудился, ощущая себя совершенно разбитым от всего сразу – мыслей, спиртного, бесчисленных сигарет, выкуренных за вечер и накопившегося за прошедшие дни и ночи недосыпа.

Будильник прозвонил уже давно, а Павел всё лежал, будучи не в силах подняться. Он то проваливался в зыбкий сон, то вновь пробуждался, глядя на стрелки циферблата, прислушиваясь к неутомимой работе часового механизма.

Павел купил простенький китайский будильник в лавке на ближайшем суке ^[15] совсем дёшево.

Понятное дело, ведь здесь, в Ливии, будильник не является предметом первой необходимости. Никого из аборигенов в арабской стране вскакивать с утра на работу, как в России, не заставишь!

Павел вспомнил, как когда-то прибывшие впервые на учёбу в Московскую военную академию сирийские старшие офицеры во главе с бригадным генералом, открывши рот, глядели на толпу москвичей штурмующих входы на станцию метро «Маяковская», торопясь с утра на работу. Это зрелище нескончаемого людского потока, дисциплинированно двигавшегося к местам службы, настолько потрясло их, привыкших не торопясь потягивать утренний кофе в ожидании служебного авто, что они даже замолчали на время, не в силах обмениваться впечатлениями от увиденного.