По ту сторону Венского леса - Траян Уба Страница 17

— Я тебя для того и учу, чтобы мы впредь не разлучались, чтобы нам не пришлось петь за упокой твоей души. Ведь с этими «юнкерсами» шутки плохи. Если хоть на одну секунду опоздаешь зарядить орудие или ошибешься на одну тысячную в расчетах, фриц тут же сбросит тебе на голову бомбу.

Проходивший мимо младший лейтенант Арсу отвел Насту в сторону и прошептал:

— Наста, я не очень-то разбираюсь в этом! Понимаешь? Но вы народ испытанный. Скажи, что мне делать, чтобы не мешать вам?

— Стойте здесь у орудия. Пушка — самое хорошее укрытие. Противник целится обычно именно в нее, но бомба падает всегда в стороне. А я сам буду командовать огнем батареи.

Дальномерщик сообщил снова:

— Дальность — две тысячи.

— Спасибо, философ, — улыбнувшись, поблагодарил его Наста, желая казаться спокойным.

— Да, вам-то хорошо… вы со своими пушками на земле, а мне вот приходится торчать на дереве. Наста, не выпускай самолеты из прицела. Не опозоримся же мы здесь, в парке Чишмиджиу, правда, братцы?

Но солдаты, казалось, не слышали вопроса. Вцепившись в орудия, они напряженно всматривались сквозь листву уцелевших деревьев в раскинувшееся над ними небо.

Младший лейтенант внимательно следил за действиями солдат.

Он видел, что у зенитчиков батареи прекрасная подготовка и они вполне могут действовать самостоятельно. Кроме того, у них опыт недавних боев. В солдатах он не сомневался. Он больше волновался за себя, ведь именно сейчас, в эти минуты, он получит боевое крещение. Надо быть спокойным, хладнокровным. Пусть солдаты видят, что он рядом с ними.

— Батарея, передаю команду старшему сержанту Насте.

— Слушаюсь! — И Наста повернулся лицом к батарее, чтобы видеть все орудия.

В это время ефрейтор Тудор нагнулся, сорвал василек и аккуратно положил его в карман.

— Ты что? Кругом смерть, а ты собираешь цветы, — прошептал Безня.

— Я засушу этот василек в память о парке Чишмиджиу, — ответил Тудор.

Гитлеровские самолеты приближались, они шли двумя волнами, одна за другой.

Наста давал последние указания, наблюдая за движением бомбардировщиков! Среди самолетов первой волны появились клубочки дыма. Какая-то батарея зенитных орудий открыла по ним беглый огонь. Самолеты, застигнутые врасплох, рассеялись и, пытаясь выйти из зоны огня, повернули вправо. Головной самолет второй волны накренился на крыло и с большой скоростью спикировал прямо на Чишмиджиу. Он был встречен ожесточенным огнем. Сверкающие стрелы трассирующих снарядов крошили воздух, устремляясь навстречу бомбардировщику. Однако снаряды прошли под крылом самолета. Наста продолжал командовать:

— Батарея, огонь!…

Ближайший самолет, встреченный ураганом трассирующих снарядов, трусливо вышел из пике, сбросив бомбу далеко от цели. Сильный взрыв, раздавшийся около дворца, окрасил небо в кирпичный цвет. По-видимому, бомба попала в здание.

Несколько пулеметов, расположенных на крыше министерства внутренних дел, преследовали самолет десятками длинных очередей. «Значит, мы не одиноки — в столице много орудий и пулеметов, они не дают врагу хозяйничать в городе», — радостно отметил про себя Наста.

Но бомбардировщики не отказались от намеченной цели. Некоторым из них удалось преодолеть огонь зенитной артиллерии. Бомбы падали все ближе и ближе, и осколки непрерывно свистели над головами солдат. Упал Тудор, раненный осколком. Зенитчики бросились было к нему, но Тудор так закричал на них, будто ему причинила боль не рана, а то, что они так безрассудно оставили свои орудия. Солдаты быстро вернулись на места. Орудия продолжали вести огонь с еще большей яростью.

Вдруг на военное министерство спикировал никем не замеченный самолет и на небольшом расстоянии от земли сбросил бомбу, которая попала в уже пострадавшее крыло здания. По упорству, с каким гитлеровцы продолжали бомбить министерство, было ясно, что они решили любой ценой уничтожить архив своего отдела контрразведки.

Стволы орудий раскалились, но бойцы стреляли непрерывно, посылая снаряд за снарядом, мужественно отражая натиск фашистских самолетов.

Когда один из бомбардировщиков второго эшелона обрушился на здание министерства, три орудия одновременно открыли огонь, выпустив десятки снарядов. Трассирующая струя била прямо в самолет. Самолет вздрогнул и, с пронзительным воем разрезая воздух, начал падать. От него отделилась маленькая черная точка и угрожающе быстро стала расти. И вдруг страшный грохот прокатился над парком. Развороченная земля и песок с дорожек парка встали сплошной стеной. Арсу почувствовал, что ему не хватает воздуха, и потерял сознание. Придя в себя, он заметил, что стоит на коленях. Все тело охватила страшная усталость, как после очень тяжелого марша; ему с трудом удалось встать. Два орудия молчали, их расчеты были оглушены и ослеплены взрывом; Только орудие капрала Романа продолжало вести огонь по поврежденному самолету. Бомбардировщик пылал, и, чем дальше он уходил, тем сильнее пожирал его огонь.

Роман закричал на всю батарею прерывающимся от волнения голосом:

— Сби-ли, братцы! Сби-ли!

Откуда-то из-за решетки парка послышались возбужденные голоса:

— Горит… Смотрите, смотрите, он горит!… Падает, падает!

Языки пламени взвивались, как фиолетовые змеи, а огненное чудовище с глухим треском пожирало все на своем пути.

Опять появились пожарные с выдвижными лестницами и длинными шлангами. Они изо всех сил старались остановить огонь, который уже перекинулся на соседние здания. Вскоре вся улица стала сплошным морем огня.

Тудор сидел на маленькой скамеечке. Рубаха на его плече вся промокла от крови. Младший лейтенант хотел его эвакуировать, но Тудор, скривившись от боли, встал и, стараясь сдержать стон, сказал:

— До свадьбы заживет, господин младший лейтенант… Просто небольшая царапина; придет санитар, вытащит из меня кусочек железа, и все будет в порядке.

Ругаясь на чем свет стоит, с ивы слез сержант Илиуц и начал обшаривать все вокруг. Затем у развороченной клумбы он что-то поднял.

— Ты что, философ?

— Посмотри только, Наста, что наделали эти фрицы: они разбили мои очки. Я только и привез из Германии, что эти две цейсовские линзы! А сколько они у нас украли!

— Но на этот раз они ушли несолоно хлебавши. Пусть еще раз попробуют — мы им насыпем соли на хвост! — успокаивал его Наста.

Уже стемнело, когда солдаты принесли котел с едой, присланной пожарниками. Сквозь листву деревьев было видно, как одна за другой зажигались звезды и наконец показался серп луны.

Тудору уже наложили повязку, и он ел вместе со всеми. Наста весело подмигнул ему. Еда казалась вкусной, как никогда.

Младший лейтенант Арсу закурил сигарету, вынул из планшетки блокнот и написал: «Сегодня, 24 августа, батарея вела ожесточенный бой. Ходатайствовать о награждении капрала Романа, сбившего фашистский бомбардировщик». Он немного подумал и приписал: «И все-таки батарея может действовать еще быстрее и слаженнее».