Пепел большой войны. Дневник члена гитлерюгенда. 1943-1945 - Клаус Гранцов Страница 16

За это время в солдатской столовой три раза показывали кино, а в первый адвент [64]состоялись церковная служба и доклад о боевом духе японцев, через неделю — доклад об англичанах и индусах.

Во время последнего доклада мы давились от хохота. У докладчика были огромные оттопыренные уши, мы прозвали его между собой Вислоухий Заяц. Да и молол он только всякую чепуху. Если все люди, долгое время прожившие в колониях, настолько тупы, то там должно быть действительно жарко, и последствия солнечных ударов сохраняются надолго.

Бывший до сего времени заместителем командира батареи обер-лейтенант Райз стал ее командиром. В честь отбывшего на повышение бывшего командира капитана Бенке был устроен прощальный ужин. Играл отличный джазовый оркестр, Герд, наш школьный джазист, был в ударе. Душой общества стал фельдфебель Ленц, он исполнял уличные песенки и мог бы веселить общество еще долго, но тут прозвучала тревога — и все закончилось…

Es geht alles vorüber, es geht alles vorbei… [65]

(В продолжение этих слов уже сочинили новый текст, и вместо «Auf jeden Dezember folgt wieder ein Mai» — «И вслед за каждым декабрем приходит снова май» теперь поют «In Mai da geht Hitler, im Herbst die Partei» — «В мае падет Гитлер, а осенью партия». [66])

Суббота, 4 декабря 1943 г.

Сегодня должны быть оглашены утвержденные отпуска на период рождественских и новогодних праздников. В свое время я просил предоставить мне отпуск именно в сочельник, поскольку в это время должен был получить отпуск и Герберт.

Штеффен, Нойман и Тегге также ходатайствовали о предоставлении им первого краткосрочного отпуска и сразу же получили согласие. Они отправятся домой с 15 до 19 декабря.

Мы, штольпенцы, поедем по домам позднее. Мук запросил тот же период, что и я, поскольку трое его братьев сражаются на фронте, и один из них, возможно, приедет в это время домой. Йерсин и фон Цицевиц предпочли новогодние праздники.

Служба протекает по-прежнему: артиллерийская подготовка, основной курс пехотной подготовки на местности, изучение материальной части 105-мм зенитного орудия и винтовки 98. [67]Затем хозяйственные работы и работа в арсенале. К тому же постоянные тревоги.

6 декабря 1943 г.

Сегодня мы должны принимать присягу, до этого момента мы еще не считаемся настоящими солдатами. Мы также должны носить на нашей морской форме нарукавную повязку гитлерюгенда. Однако мало кто обращает внимание, если мы ее не носим. Ведь эта повязка со свастикой тут же свидетельствует всем и каждому, что нам всего лишь пятнадцать или шестнадцать лет. Если же мы ее не надеваем, то выглядим как вполне взрослые, настоящие матросы. Так что мы будем ходить без этой повязки! Мы хотим быть настоящими «морскими волками»! С морскими походами и возвращениями на твердую землю!

Однако сейчас нам приходится ходить по земле, и мы этим пользуемся. Когда удается, мы по воскресеньям выезжаем в Мисдрой. [68]Там, наконец, можно в полной мере ощутить, что представляет собой Померания. Столь же прекрасен там берег Моря, что и в Штольпмюнде? Безусловно! Иначе не пели бы в одной из померанских песен: «Голубые леса венчают дюны белого песка…» В Померании пляжи белого песка простираются почти на 500 километров. Такого нет больше нигде во всем мире! В какой же прекрасной стране мы все же живем!

3-й адвент 1943 г.

Ура! Ура! Ура! Я получил рождественский отпуск. При розыгрыше срока группа фельдфебеля Радау вытянула более удачный жребий. Я же уезжаю со второй группой, что мне больше на руку. Мой отпуск будет продолжаться с девяти часов утра 23-го до девяти утра 29 декабря. Я более чем счастлив. Ах, как же я доволен! И тотчас же отправил домой письмо — пусть родные порадуются вместе со мной, что я хоть на несколько дней заявлюсь домой. Однако Герберт написал мне, что у них сейчас отменены отпуска. И при этом я получил самый благоприятный отпуск для того, чтобы мой брат тоже мог приехать домой. Что ж, я не буду ничего переигрывать, теперь с моим отпуском все определено, и я говорю себе: пусть будет то, что будет.

Сегодня, в воскресенье, мы с ребятами сидим в блиндаже и слушаем «Народный концерт», а после него передачу «Чего хотят солдаты», это такие радиопередачи, в которых есть «кое-что для каждого», поэтому мы с удовольствием их слушаем.

Нынче у нас в самом разгаре карточная игра. Каждую свободную минутку мы во что-нибудь с увлечением играем. Последним поветрием стала «силезская лотерея». [69]В этой игре мне постоянно везет, как и в последние годы на соревнованиях штольпенских стрелков, когда я раз за разом выбрасывал на костях 18 очков и обыгрывал владельца рыночного ларька. Так и в этой карточной игре за последнее время я уже выиграл 20 рейхсмарок. Еще следовало бы здесь записать, что с Поминального воскресенья [70]и до 1-го адвента я проболел, снова подхватив ангину. Но мы все здесь страдаем от холода, и все перебывали в лазаретном бункере. В блиндаже расчета малокалиберных зениток была даже скарлатина, и все ребята из гитлерюгенда, которые там живут, перебывали в карантине. Какое счастье, что это обошло нас стороной, иначе наш отпуск бы погорел.

Сейчас я больше всего хотел бы закончить с этой своей записью, так как зверски проголодался. Хотя мне надо еще так много поведать, например о нашем 105-мм зенитном орудии. Однако все данные о нем я могу заносить только в свою рабочую тетрадь и должен также держать в памяти и зазубривать назубок. Кроме того, строго-настрого запрещено делать в личных записях заметки военного характера.

Петер Крамер, мой друг по переписке из Данцига, прислал мне свое фото. На нем он выглядит вполне молодцеватым. Он 1928 года рождения и в январе должен уехать в Мюнстер для службы в зенитной артиллерии. После его отъезда мы вряд ли сможем когда-либо встретиться.

Мой друг по лагерю вермахта хотел бы встретиться со мной в Свинемюнде, поскольку Клаус Одефей работает в трудовом лагере на Казебурге, [71]проходя имперскую трудовую повинность. Он 1926 года рождения. Но мы к этому моменту еще не приняли присягу, а до принятия присяги мы не имеем права покидать батарею. Всякие увольнения из расположения части для всего вспомогательного состава морской службы запрещены. Так что с Клаусом с острова Рюген мне тоже не судьба увидеться.