Поворот под Москвой - Клаус Рейнгардт Страница 16

По численности личного состава советская стрелковая дивизия была меньше немецкой пехотной дивизии. На 1 октября 1941 года средняя численность стрелковой дивизии составляла: на Западном фронте — 8000 человек, на Резервном фронте — 10 500 человек, на Брянском фронте — 6600 человек [71]. Главные силы занимали оборону вдоль шоссейной дороги Варшава — Смоленск и в районе Брянска, так как там ожидался главный удар немцев. Хорошо оборудованные оборонительные позиции, занимаемые русскими дивизиями, а также подготовленные в глубине оборонительные рубежи между Вязьмой и Гжатском и под Можайском, которые предполагалось занять в случае прорыва немецких войск и тем самым предотвратить дальнейшее наступление на Москву, давали командованию группы армий «Центр» довольно ясное представление о том, что почти 350-километровый путь до Москвы будет нелегким. И несмотря на это, Бок, уповая на свои способности и предыдущие успехи, надеялся достичь конечной цели операции в кратчайшие сроки.

Несмотря на интенсивную подготовку к обороне Москвы, Ставка русских не рассчитывала, что новое немецкое наступление начнется еще осенью 1941 года. Она ожидала, что с наступлением осенней распутицы и после боев под Киевом немцы не начнут новых больших операций [72]. Только 26 сентября 1941 года командование Западного фронта доложило в Ставку, что, по данным разведки, установившей перегруппировку и переброску немецких войск, возможно новое немецкое наступление с 1 октября 1941 года, и просило пополнить войска фронта и скоординировать оборонительные мероприятия в районе западнее Москвы. Одновременно был отдан приказ войскам фронта подготовиться к отражению немецкого наступления. Ставка прореагировала на это донесение изданием директивы от 27 сентября 1941 года, в которой указывалось на необходимость перехода к жесткой и упорной обороне, создания фронтовых и армейских резервов, ведения активной разведки, совершенствования оборонительных сооружений, усиления инженерных работ. Но эти документы не успели дойти в передовые части до начала немецкого наступления, и удар был для русских внезапным. Они не разгадали направления главного удара немецких войск, и поэтому резервы фронтов находились не там, где это было нужно. Следствием этого была слабость Красной Армии в местах прорыва и неподготовленность артиллерии к обороне против немецких танков и пехоты. Жуков упрекал командование Западного фронта за допущенные ошибки, считая его ответственным за последствия [73], так как советское Верховное Главнокомандование своевременно предупреждало об этом командование фронта [74]. Недостаточная подготовленность обороны обусловила ограниченность плана наступательных действий, предпринятых Сталиным вследствие неправильной оценки обстановки. 29 сентября Сталин отдал приказ Резервному фронту наступать на Глухов и отбить его у противника. Оперативная группа генерала Ермакова натолкнулась на готовый к наступлению 24-й танковый корпус и понесла при этом значительные потери. Эти неправильные действия русского командования на южном крыле фронта облегчили затем прорыв и быстрое продвижение на восток войск генерал-полковника Гейнца Гудериана (2-я танковая группа).

3. Ход операции

Бои под Брянском. Группа армий «Центр» начала операцию «Тайфун» в срок, установленный планом. Ясным и солнечным осенним днем 30 сентября войска 2-й танковой группы прорвали позиции Брянского фронта, разгромили не успевшие занять оборону части оперативной группы генерала Ермакова, отразили контратаки 13-й армии и группы Ермакова, предпринятые по приказу Сталина с целью одновременно с юга и севера отрезать прорвавшиеся части немецкого 24-го танкового корпуса [75], и заняли 3 октября город Орел. В связи с ошибками, допущенными местным командованием, город не был подготовлен к обороне. В результате действий немецкой авиации была нарушена система управления войсками. Еременко вообще не имел связи с подчиненными ему армиями и не мог правильно использовать резервы, располагавшиеся под Брянском. Объяснялось это тем, что 2-я танковая армия своим левым флангом предприняла наступление на Брянск и тем самым сковала находившиеся там силы русских. Однако немецким танковым соединениям, охватывавшим большой индустриальный город с востока, не оказала помощи другая группировка, которая должна была бы состоять из войск 2-й армии. Эта армия, начавшая наступление с ходу после почти двухмесячных непрерывных боев, натолкнулась на неожиданно сильное сопротивление 3-й и 50-й армий русских. Только прорыв соединений 4-й танковой группы в полосе обороны 43-й армии Резервного фронта позволил соединениям 2-й армии вклиниться в оборону русских на стыке между 43-й и 50-й советскими армиями и тем самым своим правым флангом выйти в тыл Брянскому фронту. 5 октября передовые немецкие части заняли Жиздру, 6 октября войскам Еременко были отрезаны пути отхода и снабжения, все три его армии были окружены, а остатки частей группы Ермакова оттеснены к югу. В тот же день пал Брянск. 6 октября Ставка русских одобрила предложение Еременко повернуть фронт и прорываться на восток. 7 октября был издан соответствующий приказ армиям. Немецкое командование, стремясь ускорить ход операции, уже думало не только об окружении, но и о быстром прорыве на восток, чтобы окончательно отрезать русским пути отхода. Этим целям служил приказ Бока Гудериану захватить Мценск, а если возможно, и Волхов и вести разведку в направлении Тулы.

Но советское командование разгадало опасность прорыва под Орлом через Тулу на Москву. Ставка оперативно предприняла контрмеры на этом направлении, но вначале наступление немцев «на Брянском фронте как-то всерьез еще не принималось, хотя оно и было опасным» [76]. Советское командование пыталось с помощью авиации быстро перебросить в Мценск свежие силы. Несмотря на превосходство противника в воздухе, русским удалось в течение трех дней перебросить из района Ярославля 5500 человек с необходимым вооружением и снаряжением. Из свежих сил был сформирован 1-й гвардейский стрелковый корпус [77], задачей которого было остановить наступление немцев. Соединениям Гудериана противостояла прежде всего 4-я танковая бригада полковника М.Е. Катукова, имевшая на вооружении танки Т-34, которые значительно превосходили немецкие танки. Немецкой 4-й танковой дивизии пришлось пройти через тяжелые испытания. С помощью быстро предпринятых контрмер русским удалось приостановить продвижение основных сил 24-го танкового корпуса и нанести ему такие большие потери, что Гудериан писал по этому поводу: