Морпехи - Натаниэль Фик Страница 15

Они все еще были там и, по всей видимости, опять не догадывались о нашем присутствии.

Я схватил за руку Джима Била, ответственного за пулеметы. «Давай пулеметы на вершину вон того холма. Очень тихо. Я поведу взвод в обход справа.

Джим кивнул, и я прошептал:

— Мы начнем с позывным сигналом, с дублирующей его зеленой ракетой, а затем ты начнешь огонь. Стреляй по диаметру, мы будем наступать слева направо. Бей по целям. Понятно?

Джим кивнул. Я планировал начать атаку сигналом по рации. Если это не сработает, я выпущу в воздух зеленую сигнальную ракету. Мы атакуем врага, а пулеметы, в помощь нам, будут обстреливать вражеские позиции. Надеюсь, они сметут всех и вся, как хорошие газонокосилки.

В то время, как Джим подползал к холму с пулеметами, командиры отделений собрали своих бойцов для окончательной корректировки деталей нападения. Нам нужно было спешить, поскольку настало время максимальной опасности: слишком много людей передвигалось сейчас на расстоянии, очень близком от вражеского стана. Концепции ведения войны говорят о необходимости трехкратного численного преимущества атакующей стороны. Соотношение наших сил было примерно один к одному. Если нас засекут, мы потеряем свое единственное преимущество: внезапность. Наши «враги», парни, расположившиеся около пересечения дорог, также были морскими пехотинцами, их обучали тому же, чему и нас. У них должен быть караульный патруль, и если мы не наткнемся на него в темноте, то нам очень повезет. Я надеялся на нашу удачу.

Мы дошли до исходного положения атаки без шума и стрельбы. Я глубоко вздохнул и в последний раз посмотрел на компас. Нельзя допустить, чтобы пулеметы обстреливали одну позицию, а мы начали бы атаку с другой.

— Пулеметы, начинайте обстрел, — прошептал я в рацию.

Ответом было пулеметное «тра-та-та». Патроны были холостыми, но звук стрельбы все равно раздавался очень громко. Тихая ночь превратилась в единую цепь гула и грохота.

«Пошли!» — закричал я. С этой секунды никакого шепота. Я попытался встать в любимую позу подполковника Лефтвича: показал рукой с автоматом на наши цели и повел взвод вперед. Мы рассредоточились по холму, вспышки в воздухе помогали сориентироваться. Наше местоположение было выбрано точно в яблочко. Поддержанные пулеметами, мы атаковали противника прямо по восточному флангу. Целью каждой нападающей стороны и страхом каждой обороняющейся стороны является обстрел продольным огнем: стрельба ведется вдоль всего расположения войск, так, чтобы в цель попадало как можно больше пуль. Мы стреляли продольным огнем прямо по окопам. Морские пехотинцы пытались дотянуться из спальных мешков до своего оружия, а мы тем временем обстреливали их холостыми патронами.

Но не все шло как по маслу. Сквозь дым и шум я увидел капитана Гибсона и капитана Мак Хью, они двигались по холму в нашу сторону и были похожи на ангелов смерти. «Ты уже мертвый. Ты тоже мертвый». Они показывали и на моих морских пехотинцев, и на обороняющихся офицеров, в которых «попадали» холостые выстрелы. «Ложись на землю, ты уже мертвый».

Слева от меня стреляли и стреляли. Заряды были холостыми, а вот огненное пламя, вырывающееся из дула, было настоящим. Стоя в центре вражеского укрепления, конечно же вместе с капитаном Гибсоном, находящимся несколько в стороне, я орал своим морским пехотинцам:

— Укрепить позиции!

Из-за деревьев и окопов появились темные силуэты, они образовывали вокруг холма сужающийся круг. Благодаря огромной удаче и хорошей разведывательной вылазке мы завершили одну из самых сложных пехотных операций: обнаружение и захват в темное время суток укрепленной вражеской позиции. Я был очень горд собой.

— Лейтенант Фик, пойдем со мной. — Мак Хью повел меня назад, к траншейным линиям, вниз по холму. — Хорошая атака, быстрая, тщательно продуманная и хорошо организованная. Но я хочу, чтобы ты посмотрел вокруг.

Он потянулся к карману, запустил белую сигнальную ракету. Она просвистела высоко над головой, развернув свой парашют, отбрасывающий на холм движущиеся тени. На земле лежали тела моих морских пехотинцев. Одиннадцать из взвода в тридцать пять человек.

В теории это очень хороший результат. Ты захватил вражескую позицию, превосходящую числом, и потерял меньше трети своих людей. Но это одиннадцать писем одиннадцати матерям, одиннадцать похорон, одиннадцать имен, которые ты не забудешь до конца своей жизни. Сегодня ночью ты сделал хорошую работу, но она тебе досталась дорогой ценой. Если ты выиграл сражение, ты все равно проиграл.

Свет от сигнальной ракеты тускнел, а я все смотрел на тела мрих солдат.

Капитан Мак Хью улыбнулся:

— Дорогие морские пехотинцы, встаньте. Вы исцелены. Идите дальше и побеждайте.

«Жмурики» встали, отряхнули форму и медленно поплелись к вершине холма.

Мак Хью жестом показал, чтобы я шел за ними… Он положил руку на мое плечо:

— Это была легкая атака. Не нужно было координировать поддержку с воздуха, не было артиллерии, фланги противника тоже были свободны. Это игра, закрепляющая полученные навыки: враг не был рассеян по местности, и вы знали его местоположение. На Курсах пехотных офицеров задачи будут труднее. — Я стал как вкопанный и посмотрел в глаза Мак Хью. — Официально результаты обучения будут оглашены только в следующем месяце, — сказал он, — но я собираюсь сделать тебя пехотинцем.

Окончание ШОСП было большим событием для всех, кроме пехотинцев. Джим, неразговорчивый житель штата Теннеси, с которым я познакомился шесть месяцев назад, поехал в Оклахому, в артиллерийское училище, а другие наши однокурсники отправились в Пенсаколу или Сан-Диего. Мы перенесли наши немногочисленные вещи в комнаты на втором этаже казармы. Здание Курсов пехотных офицеров (КПО) было прямо через дорогу. Это одиноко стоящее кирпичное строение обладало таинственной аурой. На нем была надпись «DECERNO, COMMUNICO, EXSEQUOR» — «Прими решение, сообщи о своем решении, приведи его в исполнение». Ни один из нас не называл это здание КПО, для нас оно было «Кирпичным домом» или «Мужским клубом». Если бы морская пехота была последним бастионом мужества американского общества, то КПО были бы самым святым, что в нем есть. Непосредственно перед окончанием ШОСП офицеры, которые через двадцать восемь часов станут членами роты «Альфа», были созваны в КПО на собрание.

Мы пошли группой, и тут же, у стеклянных дверей, образовался затор. На стенах висели награды от морской пехоты Америки и награды нашим пехотинцам от иностранных войск: боевые ножи, разноцветные нашивки с такими лозунгами, как «Смерть при касании» и «Чего бы это ни стоило». Здание было холодным, темным и тихим. Какой-то рыжеволосый капитан, быстро спустившись по лестнице, буквально впихнул нас в аудиторию. Его грудь и плечи так и порывались порвать камуфляжную форму. Он взошел на кафедру, по-хозяйски обхватив ее руками. Ладони его были настолько огромными, что он спокойно мог бы накрыть каждой баскетбольный мяч.

— Джентльмены, я капитан Новак, ваш куратор. У меня есть для вас задание.