В бой ради жизни - Леонид Андреев Страница 14

В лесу Егор, Николай и Лида немного отдохнули, отдышавшись и полежав немного на пряной траве. После чего лейтенант, как смог, обработал и обмотал рану на ноге Петренко, воспользовавшись Лидиным платком.

– Если бы не Равиль, мы б до леса не дотянули, – тихо произнёс Егор.

– А почему он не пошёл с нами? – спросил Петренко.

– Потому, – и Егор замолк на некоторое время, затем глянул на вопросительно взирающих на него Николая и Лиду и отрывисто произнёс: – Потому что нас спасал. А потом, куда бы он пошёл? У него гангрена началась на простреленных ногах. Ладно, всё, хватит. И не смотрите на меня так, он сам принял это мужественное решение. Это война, и потом, как командир, я не собираюсь перед вами отчитываться за свои действия.

– Да вы не кипятитесь, товарищ лейтенант, никто и не осуждает ваши действия и приказы. Не ровен час, и нам придётся, как Равилю, пожертвовать собою. Мы давно уже не диты и прекрасно это понимаем, товарищ лейтенант, – заключил Петренко.

Ещё некоторое время все сидели молча, затем Егор обратился к Лидочке:

– Лидочка, – Егор немного смутился от того, что ласково произнёс её имя, затем уже твёрдо сказал: – Лида, веди нас в свою Малоросьяновку или ещё куда-нибудь, лишь бы подальше от этого проклятого места.

Лида подошла к Егору, обняла его и положила свою голову на его широкую грудь. Егору стало неловко, но он не стал отстранять её. Петренко отвёл от них лукавый взгляд со слегка уловимой усмешкой.

– Теперь хоть на край света с тобой, Егорушка, – нежно проговорила Лидочка и начала собирать свой небольшой скарб, разложенный на земле.

Николай уже не мог идти, твёрдо опираясь на раненую ногу, как до этого, уходя от преследования. Теперь рана давала о себе знать при каждом надавливании на ногу, отдаваясь острой болью в голове. В результате Егору и Лидочке пришлось всё время вести Николая под руки.

Так, обнявшись, медленно, но неуклонно шли измученные и смертельно уставшие люди на восток, к своим – русский Егор Кузьмин, украинец Николай Петренко и белорусская девушка Лидочка Клокевич. Да и, конечно же, рядом с ними витал дух Равиля Исмагилова, сопровождая их. И ведь все понимали, что были обречены, но никто из них не был сломлен и не собирался сдаваться на этом тяжёлом пути. И не было тогда на всей Земле силы, которая могла бы разъединить этих людей, кроме смерти.

Стоял жаркий июль сорок первого. И если бы в это время взлететь на высоту птичьего полёта и ещё выше, то можно было увидеть, как на огромной территории с запада на восток брели люди. Шли оставшиеся в живых красноармейцы. Разбитые, измождённые, раненые, голодные, где по одному, где по трое, где по несколько десятков. Шли люди, составлявшие некогда оборонительный костяк приграничных частей непобедимой Красной Армии, так нелепо разорванной в клочья германской военной машиной. Эти люди, оставшиеся в живых, а не павшие вместе со своими товарищами, задавались основным вопросом: «Как же их могли так обмануть, бросить, предать?» Ведь громче всех перед войной кричали средства массовой информации, газеты, фильмы того времени, высокопоставленные чинуши всех мастей, что нет на Земле армии сильнее и могущественнее Красной. Вся эта ложь, цинизм и шапкозакидательство ярко высветились в первые месяцы войны. И дай бог, если этот кровавый урок станет немеркнущим назиданием на будущие века, чтобы никогда не повторился тот чудовищный ужас, который случился с нашей Армией и народом в первые месяцы Великой Отечественной войны.

Небольшой лес закончился, и троица вышла на поле, поросшее рожью, которая так разрослась, что в ней вполне можно было укрыться от преследования. Однако делать этого было нельзя, так как наверняка по их следу была организована погоня с собаками. Вновь нужно было уходить либо к реке, либо к болоту.

– Лидочка, что за этим полем? – спросил Егор.

– Такой же небольшой лесок, а левее начинается болото.

– Вот и пойдём левее, возможно, опять через болото. Лида, ты должна снова нас провести, но теперь уже в сторону Малоросьяновки.

– Я те места плохо знаю, но попробую.

– Попробуй, Лидочка, попробуй, теперь только в тебе наше спасение, – и Егор нежно поднял прядь её волос со лба.

Дорога к болоту была длинной, несмотря на кажущуюся близость водной глади, сверкающей под лучами солнца. К тому же идти приходилось медленно, в силу известных обстоятельств.

Их заметили, когда они подходили к небольшому берёзовому околку, от которого до болота было совсем недалеко. В бинокль было видно какое-то движение, но сколько там людей, разглядеть оказалось трудно. Тем не менее вся моторизованная группа на трёх мотоциклах сразу ринулась в погоню через поле.

Заметили немцев и наши по тарахтенью мотоциклов. Они быстро буквально доковыляли до берёзового околка. Отдышавшись, Егор проговорил:

– Так! Слушайте мой приказ. Сержант Петренко и ты, Лидочка, как можно быстрее уходите к болоту и там постарайтесь укрыться, как в прошлый раз, а я задержу их на время, чтобы вы успели добраться. Всё, выполняйте.

Но ни Петренко, ни Лидочка не спешили уходить. Они продолжали стоять, отрешённо и грустно глядя на Егора.

– Никуда я не пойду, я остаюсь с вами до конца, – но Егор не дал договорить Николаю, крича в ответ:

– А зачем ты мне здесь нужен раненый и без оружия?! Красноармеец Петренко, немедленно выполняйте приказ, а не то… – И Егор в пылу злости наставил на него автомат.

Но тут, в свою очередь, к Егору бросилась Лидочка. Обняв за шею, она расплакалась, невесть что приговаривая. Егор с силой отстранил девушку и уже спокойно, но твёрдо проговорил:

– Да уходите же, наконец, пока ещё не поздно. Ну что толку с того, что все мы погибнем? А я, возможно, и догоню вас. Ну, Николай, будь мужчиной, – и Егор умоляюще произнёс: – Спаси Лидочку.

Петренко сграбастал плачущую девушку и, позабыв про больную ногу, стал уходить в сторону болота. Егор проводил их взглядом и занял удобную позицию для обороны за большой берёзой.

Немцы ещё были далеко, потому что их быстрому передвижению мешала пахотная земля ржаного поля. Со стороны поля за густой листвой берёз они не могли видеть уходящих Николая и Лидочку. Зато Егор, приподнявшись, хорошо видел, как постоянно падал Николай, но с помощью Лидочки снова вставал и, опершись на её хрупкие плечики, продолжал свой путь.

– Эх, – с сожалением и глубоким переживанием простонал Егор. – Неужели не дойдут? Давайте, ребята, давайте.

Видимо, от сильной боли Петренко распластался на земле, но Лидочка каким-то невероятным усилием приподняла этого здоровяка, и они снова заковыляли к спасительному болоту. И откуда только бралась поистине фантастическая сила у этой небольшой девушки – было просто непостижимо.

У Егора в горле встал ком, а на глазах навернулись слёзы. Возможно, в последний раз он видел своих боевых товарищей, ставших такими родными и близкими всего за одни сутки войны.