Офицерская баллада - Тимур Максютов Страница 12

– Трындец, считай калекой стал из-за урода! А в третий раз когда?

Воробей засмеялся.

– Там вообще кино и немцы! Недавно совсем, в июне. Приезжает в гарнизон монгольский милицейский капитан – тот самый, что в «газике» едет, Доржи. И говорит, что араты видели в степи советского офицера, идущего на юг, в сторону Китая. Мол, дайте сопровождающих, чтобы задержать. Проехали семьдесят километров и видят картину: солнце палит, полдень. Посреди пустыни вышагивает тип в парадной офицерской форме: золотые погоны, медальки болтаются, в руке – дипломат. Полный сюрреализм! Наши друг на друга смотрят: вроде с утра не пили – с чего галлюцинации начались? А это оказался начфин пехотного полка. В дипломате – сапожная щетка и журнал «Веселые картинки». Как он без воды столько на жаре отмахал – черт его знает! Короче, с ума сошел. Его вертолетом в Читу. Лечится теперь. Приехали, вроде?

Небольшой бивуак состоял из развернутой уже радиостанции и десятка разнокалиберных машин.

Монгольский «газик» остановился, из него вылезли туземец в милицейской форме и Морозов. Пока бойцы строились, Тагиров и Воробей подошли к командирам. Разговор явно был непростым. Роман Сергеевич морщил лоб. Ему что-то тихо говорил холеный капитан с красными петлицами, рядом топтался здоровенный дядька в непривычной пятнистой форме без знаков различия. Монгол стоял несколько в стороне, всем своим видом демонстрируя отстраненность.

Воробей дернул Марата за рукав и прошептал на ухо:

– Тут серьезный замут какой-то. Капитана видишь? Гарнизонный особист, Мулин.

– А в камуфляже кто?

– Хрен его знает, вижу в первый раз.

Контрразведчик прервал разговор:

– Подойдите сюда, товарищи лейтенанты. Вы поступили в мое распоряжение на время выполнения операции «Кольцо». В этом районе в квадрате примерно десять на десять километров обнаружена разведывательно-диверсионная группа противника. Предполагаемый состав – три человека, но они, скорее всего, будут действовать поодиночке. Вооружены. Ваша задача – развернуться цепью и прочесать местность в указанном направлении. При обнаружении следов, непонятных предметов, чего-либо необычного – немедленно останавливаться и вызывать меня. Ясно?

Воробей хмыкнул:

– Вот это да, китайские диверсанты! Это учения?

Капитан побагровел:

– Какие учения, лейтенант! Боевая операция! Майор, что это за клоунов вы привезли? Если бы мне хватило мотострелков и разведчиков, в жизнь бы я не стал рембатовцев привлекать! Вы боеприпасы хоть не забыли взять? Или с разводными ключами приперлись?

Лёха растерянно пробормотал:

– Виноват, товарищ капитан! Просто как-то неожиданно. Вооружение и боеприпасы получены и проверены. При обнаружении противника умело применим, не сомневайтесь!

Здоровяк в камуфляже заржал и ядовито заметил:

– Что ты там применишь, шнурок? Ты его обнаружь сначала! Это же ди-вер-сан-ты, пекинский отряд специального назначения «Волшебный меч Востока». Профессионалы, дурья твоя башка! Ваше дело – внешнее оцепление и поиск следов, а проще говоря – создание массовки. Желтые увидят толпу и, может быть, запсихуют. Непосредственный поиск будут вести мои ребята и разведбат мотострелковой дивизии. Ясно? Сейчас «вертушки» подгребут – будут шарить местность. А вас упаси Господи встрять!

Марат кашлянул и спросил:

– Ну все-таки, товарищ… Не вижу вашего воинского звания. Нельзя же исключать, что они на нас выйдут. Как нам своих людей инструктировать?

Здоровяк и не думал представляться. Сплюнул и ответил:

– Лейтенант, если они на вас выйдут, вам только и останется, что «груз двести» оформлять. Теоретически – брать живыми, стрелять по конечностям. Если ты успеешь эти конечности разглядеть, что вряд ли.

Хмурый Морозов исподлобья посмотрел на лейтенантов:

– Ну, все понятно? Цепью, интервал десять метров. Бойцов предупредите, чтобы патрон в патронник не досылали и с предохранителя не снимали. А то китайцы китайцами, а меры безопасности никто не отменял. Проверьте, чтобы вода в поясных флягах была. Солнце жарит – нам только тепловых ударов не хватало. Связь каждые полчаса. Действуйте.

* * *

Грохочущие вертолеты улетели на заправку, и над степью воцарились обычные звуки – свист ветра да стрекот саранчи. Цепь двигалась не спеша, поднимаясь на невысокие холмы и спускаясь в распадки. Каждый час Марат останавливал людей на перекур и обходил сводный взвод, разговаривал с бойцами. Ничего особенного замечено не было. Впереди, километрах в трех на север, ревела движком боевая машина пехоты, копошились фигурки – там вели поиск разведчики мотострелковой дивизии.

Первоначальное возбуждение от участия в реальной боевой операции давно прошло, солнце пекло, вода кончалась. И все уже надоело.

Двухметровый Олег Примачук подождал, пока Тагиров поднимется к нему на сопку.

– Ну чего, лейтенант, как думаешь: долго еще нам тут бродить?

– Не «лейтенант», а «товарищ лейтенант». И на «вы». Не забывайся, сержант. Бродить будем столько, сколько нужно.

Примачук оскалился.

– Ладно, ладно. Понял, товарищ командир.

– Еще бы ты не понял! А то не посмотрю, что ты старшина роты и «дембель», – огребешь у меня. Лучше скажи: ты ведь с Ханиным дружил?

– Да. То есть так точно, корешились. Жалко пацана, конечно. Хотя он особо не откровенничал ни с кем. Знаю, что девчонку очень любил свою, Наташку, из-за которой вроде… – Примачук замолчал, помрачнев.

Тагиров, однако, решил продолжить:

– Скажи: а он стихи писал? И вообще, какой он был?

– Писал. Хорошие стихи, в рифму! Мечтал, как на гражданку уедет, женится. В институт хотел поступать. Такой, не сказать, что жадный. Бережливый, все на дембель копил, подарки хотел купить родакам.

– Что-нибудь было необычное с ним в последнее время? Перед этим…

Примачук отвел глаза, забормотал:

– Говорю же: особо не болтал, все с письмами Наташкиными носился да на складе торчал безвылазно.

– Ладно. Если вспомнишь – скажи.

Сержант повеселел.

– Так точно, товарищ лейтенант! Разрешите в бинокль глянуть?

Марат передал оптику и начал спускаться по осыпи в пересохшее русло давно умершей речонки. Камешки выскакивали из-под сапог и шуршали, наперегонки сбегая вниз. Тагиров покачнулся, поскользнувшись, схватился рукой за валун. Отметил самым краешком глаза еле уловимое движение.

Пятнистая тень вдруг выросла на полнеба, загородила свет. Удар летел сбоку в голову, Марат рефлекторно отшатнулся, чудом успев вместо виска подставить лоб. В глазах вспыхнуло красным, потом потемнело. Теряя сознание, услышал крик Примачука:

– Куда, гад! Не трожь летёху!