Война "невидимок". Последняя схватка - Николай Шпанов Страница 11

Так было и в дни, о которых идет этот рассказ.

Эскадренный миноносец «Хард» полным ходом шел на вест. Высокий бурун выбивался из-под скул корабля. Гул турбин висел над ним, как тугая звуковая завеса. Долго еще после того, как спадала пена, взбитая винтами «Харда», на воду оседал прозрачный шлейф сизого дыма.

Миноносец спешил в Англию с поручением своего флагмана — командующего третьей северной эскадрой. Командир эсминца, коммодор Фитцжералд, получил от адмирала для доставки в адмиралтейства большой, туго набитый портфель из плотной желтой кожи. Мало того что портфель был заперт на замок. Он был еще крест-накрест перевязан толстым шелковым шнуром, на котором красовались большие сургучные печати. Принимая поручение, Фитцжералд не спрашивал своего флагмана о содержимом портфеля, но адмирал, уединившись с коммодором в своем салоне на «Крюзадере», сказал:

— На этот раз вам придется изменить правилу лицом к лицу встречать вражеские корабли. Приказываю всемерно избегать встреч с противником. Уйдите с торного пути наших караванов. Пробирайтесь так, чтобы джерри вас не видели и не слышали. Это вам не по вкусу? Ничего не поделаешь!

На прощание адмирал протянул руку и сказал:

— Передайте офицерам и матросам «Харда»: Англия рассчитывает на них.

Теперь, сидя в командирской каюте «Харда», Фитцжералд вспоминал эту беседу всякий раз, когда его взгляд падал на железный сундук, привинченный к палубе под койкой.

«Хард» покинул обычный путь конвоев и несся, не жалея машин. Все вахтенные начальники твердо помнили слова командира: «При малейшем признаке джерри — уходить!».

Никто на корабле, кроме самого Фитцжералда, не знал причины такого необычного приказа, но все понимали, что он отдан неспроста. Каждый выходивший на ходовой мостик офицер прежде всего подносил к глазам бинокль и внимательно оглядывал горизонт. Так же поступил и лейтенант О'Нил, принимая вахту.

— Мак-Кэрни! — крикнул он вслед сошедшему уже было с мостика своему предшественнику. — Не кажется ли вам, что там, на крамболе, несколько странный силуэт корабля?

Мак-Кэрни вернулся на мостик и поглядел в направлении, указанном О'Нилом.

— Вы правы… Странный силуэт — рубка и труба. Словно у него вовсе нет корпуса… Блин с трубой… — И через минуту воскликнул: — Эге-ге, готов съесть мой галстук, если это не спасательный буксир! Посмотрите, какой характерный контур!

— Да, — согласился О'Нил. — Но какого черта здесь делать спасателю? Ведь мы не принимали сигналов бедствия.

Пока шел этот разговор, расстояние между судами уменьшилось до сотни кабельтовых.

— Мичман Браун! — окликнул О'Нил вахтенного мичмана.

— Да, сэр.

— Прикажите сигнализировать этому буксиру: «Показать свой флаг!»

— Слушаю, сэр. — И меньше чем через минуту Браун доложил: — Исполнено, сэр.

Действительно, под коротким реем «Харда» уже трепетали по ветру пестрые флаги сигнала.

— Они подняли флаг, сэр! — доложил мичман О'Нилу.

— Норвежец?

— Точно так, сэр.

— Проверьте-ка по Ллойд-регистру, Браун, что за спасательные суда имеются у норвежцев. Сдается мне, Мак-Кэрни, что они что-то слишком долго искали свой собственный флаг.

— Вижу название судна, сэр! — послышался с крыла мостика голос сигнальщика. — «Зеефальк», сэр.

— Что за чертовщина!.. По-моему, на языке джерри это означает «Морской сокол». А, Мак? — удивленно спросил О'Нил.

Но вместо лейтенанта ответил мичман Браун, уже успевший справиться по регистру.

— Спасательное судно «Зеефальк», сэр. Шестьсот регистровых тонн. Приписка: Бремен, Владелец — Северогерманский Ллойд, сэр.

— Так и есть.

О'Нил выдернул пробку из переговорной трубы, ведущей в командирскую каюту.

— Говорит мостик, сэр. Вахтенный начальник О'Нил.

— Да, мистер О'Нил? — послышался сонный голос Фитцжералда.

— Мы нагоняем спасательное судно Северогерманского Ллойда «Зеефальк», сэр. На мое требование показать флаг подняты цвета Норвегии.

После молчания, длившегося не более секунды, снизу последовало приказание:

— Ход до полного. Предупредительный выстрел по курсу. Сигнальте приказ: «Остановиться!»

— Слушаю, сэр.

Через две минуты Фитцжералд был на ходовом мостике. Он успел еще увидеть, как оседает под носом буксира пенный фонтан, вскинутый разрывом снаряда.

О'Нил доложил:

— Он поднял белый флаг, сэр.

— Я бы предпочел, чтобы он ответил нам огнем, — недовольно пробормотал Фитцжералд. — У меня нет времени возиться с ним.

— Мы можем посадить на него призовую команду, сэр. Гуннов возьмем к себе.

— Некогда мне! — проворчал командир. — А каждый из наших людей может понадобиться и здесь. Мы с вами еще не дома, О'Нил.

— Да, сэр.

— Единственное, на что у меня есть время, — расстрелять его на ходу, — решительно произнес Фитцжералд. — Но, черт побери, не могу же я расстреливать их после поднятия белого флага!..

— Может быть, это простая хитрость, сэр? — подал мысль Мак-Кэрни. — Разве невозможно, что джерри хотят создать нам задержку, пока подойдут их корабли?

Фитцжералд посмотрел на шотландца с нескрываемым удовольствием.

— Это мысль, Мак-Кэрни!.. Это мысль!.. Мистер О'Нил, запросите джерри, куда они следуют. Посмотрим, что ответят.

Через минуту вахтенный мичман прочел ответ буксира.

— Любой порт Англии, сэр.

Офицеры в изумлении переглянулись.

— Положительно вы правы, Мак-Кэрни: хотят задержать нас какой-то очевидной чепухой. Сейчас мы узнаем, действительно ли они просят пощады или это лишь хитрый ход. Мистер О'Нил, залп из носовых орудий по буксиру.

— Залп по буксиру, сэр?.. — нерешительно повторил О'Нил.

— Да, да! Вы стали плохо слышать?.. Если джерри не держат камня за пазухой, они вывесят для просушки все свои простыни.

Корпус эсминца вздрогнул от залпа носовых пушек. Бинокли офицеров поднялись к глазам. Все увидели, как разрывы у самого борта «Зеефалька» выкинули на его палубу фонтаны вспененной воды.

— Кажется, совесть этих разбойников чиста: они прыгают за борт… — сказал Фитцжералд. — Немного жестоко, конечно, но у меня не было другого способа проверить их показание. Не правда ли, господа?

— Не прикажете ли приготовить спасательные средства? — осведомился О'Нил.

Фитцжералд непритворно вздохнул:

— К сожалению, традиция велит мне протянуть им руку помощи. А видит Бог, я бы предпочел не терять времени на пленных.