Трибунал для героев - Вячеслав Звягинцев Страница 101

Наркому ВМФ адмиралу флота Н. Кузнецову звезду Героя вручили в 1945 году. А в декабре 1947 года он вместе с Л. Галлером, В. Алафузовым и Г. Степановым был отправлен вождем на репрессивный конвейер. В это время, судя по заявлениям А. Жданова, многие советские люди занимались «низкопоклонничеством», «угодничеством» и «раболепством» перед заграницей. Те же самые слова мы встретим и на страницах адмиральского дела. Вторая его особенность тоже связана с атмосферой послевоенного времени. Расправу обозвали на этот раз необычно, а процедуру ее проведения заранее опробовали на биологах.

Сенсационным выглядело появившееся на первых страницах советской прессы сообщение — академик В. Парин предал Родину, передав в США секреты самого великого и грандиозного открытия наших биологов — средства от рака. В этом ему способствовали Н. Клюева и Г. Роскин, которые также раболепствовали и преклонялись перед Западом. Суд, проходивший в театре эстрады над Клюевой и Роскиным, впервые по прихоти вождя именовали «судом чести».

Также обозвали и процесс над адмиралами, отдавая дань политической моде. Истинные же причины расправы лежали несколько в иной плоскости. Отличались они и от официально вменяемых обвинением, которые коротко можно сформулировать так — передача иностранцам военных секретов.

Каковы же истинные причины опалы, нависшей над недавними руководителями Военно-морского флота? Ответить на этот вопрос односложно нельзя и сегодня.

Можно предположить, что одной из первых причин, вызвавших недовольство Сталина Наркомом ВМФ СССР Н. Кузнецовым стало поведение последнего на состоявшемся в Кремле совещании военачальников. Тогда Верховный Главнокомандующий впервые обвинил маршала Жукова в принижении роли Ставки и приписывании себе всех заслуг в достижении Победы. На том совещании все генералы так или иначе поддержали Сталина. И только Н.Г. Кузнецов, несмотря на весьма сложные и неоднозначные отношения с Георгием Константиновичем, занял особую позицию. В своих мемуарах он написал об этом так: «Я решил не высказывать своего мнения и оказался единственным «молчальником», хотя такое поведение могло быть расценено руководством отрицательно». [418]

Еще больше тучи сгустились над наркомом ВМФ и его ближайшими помощниками, когда они осмелились возражать против предложенной Сталиным идеи раздела флотов, пытались доказывать нецелесообразность и надуманность подобной реорганизации.

Тем не менее флоты разделили, [419]а Н. Кузнецова предали суду чести.

В последние годы жизни Сталин особенно болезненно реагировал на попытки не соглашаться с его мнением или перечить ему. Примеров тому немало.

В случае с Н. Кузнецовым ситуация, судя по его воспоминаниям, усугублялась целым рядом моментов.

После того как нарком высказал Сталину по телефону свое несогласие с идеей раздела флотов, последний поручил А.И. Микояну переговорить на эту тему с 1-м заместителем наркома адмиралом И.С. Исаковым. Тот, хорошо ориентируясь в политических хитросплетениях и зная позицию Сталина, поддержал идею раздела флота, хотя как профессионал понимал ее абсурдность. Такого рода лавирование использовали тогда многие, что и показал состоявшийся вскоре «суд чести» над адмиралами.

Кроме того, «злым гением» Кузнецова в те дни оказался Н.А. Булганин, гражданский по сути человек, ставший по воле Сталина Главкомом сухопутных войск, а затем еще и министром Вооруженных сил СССР. О конфликте с ним Н. Кузнецов писал следующее:

«Когда он замещал наркома обороны при Сталине, у меня произошел с ним довольно неприятный разговор из-за помещения для Наркомата ВМФ. Он тогда беспардонно приказал выселить из одного дома несколько управлений флота. Я попросил замену, он отказал. Согласиться с ним я не мог и доложил Сталину. Сталин, встав на мою сторону, упрекнул Булганина… Булганин взбесился. Придя в свой кабинет, он заявил мне, что «знает, как варится кухня», пообещав при случае все вспомнить».

Булганин действительно знал, как варится политический коктейль. Он по заказу вождя сумел задвинуть самого Жукова. С Кузнецовым было разделаться проще. Сначала был упразднен наркомат ВМФ СССР, а его руководители понижены в должностях Н. Кузнецов возглавил управление Военно-морских учебных заведений, Л. Галлер — Военно-морскую академию кораблестроения и вооружения имени А.Н. Крылова…

Вскоре «нашелся» и непосредственный повод для возбуждения дела — офицер одного из военно-морских НИИ капитан 1 ранга В. Алферов настрочил донос, обвинив Кузнецова и всех его начальников штаба за годы войны в преступной передаче иностранцам секретных материалов по торпедам высокого торпедометания «45–36 АВА» и нанесении тем самым крупного ущерба оборонным интересам Союза ССР.

Сразу после октябрьских праздников 1947 года четырех адмиралов вызвали в Москву.

Н.Г.Кузнецов вспоминал, что в купе «Красной стрелы» они долго думали с Л. М. Галлером, зачем их вызвали в столицу. Но так и не угадали.

Как и их сослуживцы из соседнего купе — начальник Военно-морской академии имени К.Е. Ворошилова адмирал В.А. Алафузов и заместитель Кузнецова вице-адмирал Г.Д. Степанов, которые в годы войны возглавляли Главный морской штаб.

Главком ВМФ адмирал И.С. Юмашев лишь в своем кабинете объявил прибывшим, что с сего дня они являются подследственными и поступают в распоряжение офицеров Главной военной прокуратуры, которые будут выяснять, почему они передали иностранцам секретную документацию о вооружении кораблей ВМФ.

Следствие проходило по заранее разработанному сценарию, о чем, в частности, свидетельствовали однотипные вопросы прокурорских работников и полное игнорирование ими доводов и аргументов, которые подследственные приводили в свое оправдание. Хотя оправдываться им было не в чем.

Через полтора месяца всем четверым предъявили обвинение в совершении преступления, предусмотренного ст. 193-17 п. «а» УК РСФСР.

В обвинительном заключении говорилось, что бывшие руководители Народного Комиссариата Военно-морского флота Советского Союза в лице адмирала Флота — КУЗНЕЦОВА, адмирала ГАЛЛЕРА, адмирала АЛАФУЗОВА и вице-адмирала СТЕПАНОВА, в 1943–1944 г.г. без разрешения правительства Советского Союза передали разновременно иностранным военным миссиям некоторые виды вооружения флота и их секретные описания и чертежи». А далее перечислялись следующие факты «незаконной передачи иностранным миссиям сведений о вооружениях ВМФ:

В феврале 1943 года АЛАФУЗОВ, с ведома КУЗНЕЦОВА, но без разрешения правительства СССР, передал английской военной миссии описания и чертежи 130 мм дистанционной гранаты.

В марте 1944 года СТЕПАНОВ, с согласия ГАЛЛЕРА и КУЗНЕЦОВА, но без разрешения Правительства ОССР, передал английской военной миссии описания и чертежи секретного оружия — высотной торпеды 45–36 АВА.