Скрипка - Энн Райс Страница 88

Как бы не так.

– Лично я вижу один туман, – сказалМартин, но тем не менее дружелюбно улыбнулся. – Ты права, это удивительнаястрана, удивительный город.

Он указал направо, где облака разошлись, и мыувидели внизу раскинувшийся перед нами огромный город, больше, чем Манхэттенили Рим. Облака сомкнулись.

Антонио указал наверх. Внезапно произошлообычное чудо, маленькое и восхитительное. Из белого тумана, всего в несколькихярдах от нас, выплыла гигантская гранитная фигура Христа; его лицо было прямонад нами, руки вытянуты в стороны, но не для объятия, а для того, чтобы бытьраспятым; через несколько секунд фигура исчезла.

– Смотрите дальше. – Антонио вновьуказал вверх.

Весь мир был укрыт чистым белым цветом, азатем внезапно фигура появилась снова там, где туман поредел. Мне хотелосьплакать, я начала плакать.

– Христос, Лили здесь? Ответь! –прошептала я.

– Триана, – сказал Мартин.

– Любой может помолиться. Кроме того, явовсе не хочу, чтобы она оказалась здесь. – Я попятилась, чтобы лучшерассмотреть Его, моего Бога, когда облака вновь разошлись и сомкнулись.

– Здесь не так уж плохо в облачный день,как я думал, – сказал Антонио.

– Ну конечно, здесь божественно, –подтвердила я.

Думаешь, это тебе поможет? Как те четки, чтоты вытянула из-под подушки, когда я тебя покинул?

– Неужели в твоей душе остались ещепотаенные уголки? – Я едва шевелила губами, со стороны, наверное,казалось, что я бормочу что-то бессмысленное. – Неужели наше с тобоймрачное путешествие ничему тебя не научило? Или ты теперь совсем не связан сприродой, вроде тех призраков, что когда-то тебя преследовали? Я ведь не должнабыла увидеть твой Рио, тебе нужны только мои воспоминания. Неужели ты к нимревнуешь? Что тебя здесь удерживает? Силы иссякают, а ты все ненавидишь,ненавидишь…

– Я ждал самого главного момента – твоегоунижения.

– Мне следовало бы догадаться, –прошептала я.

– Хорошо бы, чтобы ты не молиласьвслух, – беспечно произнес Мартин. – А то я невольно вспоминаю своютетю Люси и то, как она заставляла нас слушать молитвы по радио каждый вечер вшесть часов, и мы пятнадцать минут стояли на коленях на деревянном полу!

Антонио рассмеялся.

– Как это похоже на католиков. – Ондотронулся до моего плеча, а потом и до плеча Мартина. – Друзья мои,сейчас пойдет дождь. Если хотите осмотреть отель до дождя, то нам следуетспуститься к трамваю сейчас.

Мы ждали, чтобы облака расступились впоследний раз. И увидели огромного сурового Христа.

– Если Лили познала покой,Господи, – сказала я, – то я не прошу, чтобы ты дал мне знать.

– Ты сама не веришь в эту муру, –сказал Мартин.

Антонио был поражен. Он ведь не мог знать, чтовсе мои ближайшие родственники денно и нощно поучают меня.

– Я верю, что, где бы ни была сейчасЛили, она во мне не нуждается. И это относится ко всем по-настоящему усопшим.

Мартин не слушал.

Над нами еще раз появился Христос сразведенными в сторону руками, как на кресте. Мы поспешили к трамваю.

Наши телохранители, которые стоялипривалившись к балюстраде, смяли банки из-под напитков, швырнули их в урну ипоследовали за нами.

К тому времени, когда мы спустились вниз,туман стал совсем мокрый.

– Это первая остановка? – спросилая.

– Да, других нет, – сказалАнтонио. – Я уже вызвал машину. Ехать в гору гораздо труднее, чем вниз,так что мы можем не торопиться, если хотите, а потом уже будет не важно, идетли дождь. То есть я хочу сказать, что мне, разумеется, очень жаль, что деньтакой ненастный…

– Все чудесно.

Кто же пользовался этой первой трамвайнойостановкой? Остановкой возле заброшенного отеля?

Здесь же была стоянка для машин. Какие-толюди, несомненно, поднимались на мощных маленьких автомобилях, оставляли их напарковке и пересаживались на трамвай, который вез их на вершину. Больше здесьделать было нечего.

Большого, выкрашенного охрой здания гостиницыеще не коснулась разруха, но за ним явно никто не следил.

Я застыла как зачарованная и смотрела на этотдом. Облака не спустились так низко, и мне был виден город и море, которыеможно было рассмотреть из этих окон, теперь закрытых ставнями.

– Какое место…

– Да, – сказал Антонио, – быломного планов, очень много, возможно… вот, посмотрите сами за забор. – Яувидела тропинку, я увидела двор, я рассмотрела поблекшие ставни на окнах,черепичную крышу. А что, если… нельзя ли… хотелось бы…

Во мне родилось неожиданное желание, чего неслучалось ни разу во время наших путешествий, огородить для себя это место ииногда наведываться сюда, чтобы дышать воздухом этого леса. Мне казалось, чтонет на земле прекраснее места, чем Рио.

– Идемте, – позвал Антонио.

Мы прошли мимо отеля. Толстые цементныеограждения охраняли нас от узкого ущелья. Только теперь мы рассмотрели,насколько велико это здание и как оно расположено над долиной. От этой красотыщемило сердце. Подо мной выстроились в прямую линию банановые деревья, ониспускались все ниже и ниже по склону, словно росли из одного корня, а вокругпростиралась буйная зелень, и деревья раскачивались над нашими головами. Черездорогу, за нашими спинами лес круто поднимался в гору, мрачный и густой.

– Это рай.

Я стояла, наслаждаясь тишиной. Пусть все так ибудет. Еще секунду. Мне не пришлось ни о чем просить. Хватило одного жеста.Мужчины отошли в сторону, закурили сигареты, принялись болтать. Я не слышала ихслов. Ветер здесь дул не так, как на вершине. Облака спускались вниз, но оченьмедленно и не густо. Тишина и покой, а внизу расположились тысячи и тысячи зданий,домов, башен, улиц, за которыми начиналась спокойная изумительная красотабескрайней синей воды.

Лили здесь не было. Лили исчезла, точно так,как исчезла душа Маэстро, точно так, как уходят куда-то все души, душа Карла,душа матери. У Лили есть более важные дела, чем приходить ко мне, чтобы утешатьили мучить.

– Не будь такой уверенной.

– Поосторожнее со своими трюками, –прошептала я. – У тебя я научилась превращать боль в музыку. И могу этосделать и сейчас, – сказала я. – Меня не так-то просто обмануть, тебеследовало бы это знать.