Дети белой крови - Влада Ольховская Страница 75

Когда Менефера заключали под стражу, он не сопротивлялся и не спорил. Он только сказал:

– Меня подставили, да еще и грубо. Если вы поддадитесь этому обману, вы обречете себя на гибель.

Он был не слишком опечален смертью Нубии, и это тоже сочли его виной. Но Сарджана никак не могла поверить, что сфинкс пошел бы на такое. Просто его легче всего подставить, тут он прав: после смерти Нубии он остался совсем один, никто его не поддержит, а конфликт во внешнем мире лишь усилится, когда делегация крупных нелюдей окажется не у дел.

Но кто тогда, Ирветт Мар? Она могла стать жертвой второго нападения вместе с Сарджаной. В тот момент она была напугана, а потом защищала Неота с искренней благодарностью. С другой стороны, силы сирены вполне могли одурманить Нубию, не оставив энергетических следов. Была ли пожилая герцогиня способна на такую тонкую актерскую игру? Вряд ли, но пока оставалась хоть одна причина подозревать ее, пусть даже самая ничтожная, нельзя было доверять морским нелюдям.

Тулинакве Акинуи? Да, она была серьезно встревожена судьбой Менефера, но почему? Из-за давней дружбы мультиморфов с крупными нелюдями или из-за того, что не получилось его подставить так, как она хотела? Созидающая нравилась Сарджане, и все же нельзя было не признать, что она достаточно сильна для всего, что произошло в Башне.

Жервайс Сан Себастьян? Он тоже мог, если отбросить все сентиментальные аргументы вроде верности роду людскому и презрения к чудовищам. Конечно, у инквизиторов нет способности подавлять чьи-то мысли и сводить нелюдей с ума. Зато они вполне могут найти артефакты, которые на это способны!

Шиори-сама? Если задуматься, ямауба – та же ведьма, и ей было бы несложно найти общий язык с Аурикой Карнаж. Все это время Шиори-сама старалась держаться подальше от скандалов, она была тихой, мирной, едва заметной… Подходящее поведение для предательницы. Но это всего лишь домыслы, Сарджана знала, что доверять им нельзя, а доказательств вины делегации ёкай у нее не было.

И конечно, она признавала, что Великие Кланы тоже вполне подходят на роль подозреваемых. Ну и что тогда, безвыходная ситуация?

Ее размышления были прерваны громким раздраженным голосом Ирветт Мар.

– Хватит притворяться, что вы об этом не думали! Мы все давно подозревали, что можем прийти к такому решению.

– Но бегство – это не решение! – указала Тулинакве. – Если мы разойдемся сейчас, проблема приобретет катастрофический масштаб!

– Виновный скроется навсегда, – подхватила Сарджана, мгновенно сообразив, к чему все идет. – И мы уйдем в состоянии вражды!

– Да мы из него не вылезаем, – отметила Ирветт. – Делегация моря не пробудет здесь больше ни ночи, мне и так лишь чудом удалось сохранить свою жизнь!

– Приятно, что вы называете моего воина чудом, – усмехнулся Жервайс. – В целом, я согласен с герцогиней. Посмотрите, что происходит! Мы встречаемся, болтаем, ничего не изменяем, а потом кто-то умирает. Мне не нравится, что между нами сохранится вражда, но все лучше, чем новые смерти.

– Нет, так же нельзя! – возмутился Евгений Самсонов. Ему, еще не полностью отошедшему от ран, было тяжелее всех, но он не собирался поддаваться слабости. – Это кривая дорога для дипломатов!

– Бывают моменты, когда кривая дорога становится верной, – рассудила Шиори-сама. – Я выслушала все, что могли сказать мне коллеги. Пока я не нахожу в их словах причины остаться.

– Да я и не уверен, что делегация людей может работать в полную силу, – добавил магистр инквизиторов. – Ничего личного, господин Самсонов, но вы остались в одиночестве, вы стали жертвой, ваше мнение может быть предвзято.

Сарджана и Тулинакве растерянно переглянулись. Они оказались в меньшинстве – а на такое они не рассчитывали. Уже три делегации хотят покинуть Башню, и Менефер наверняка присоединится к ним. Ему это выгодно, даже если он не виноват в смерти Нубии. У Самсонова и правда незавидное положение, его могут признать неспособным продолжать такую важную миссию.

Даже если в Слоновьей Башне останутся они трое, это ни к чему не приведет. Здесь изначально были собраны представители не всех видов, и раз даже этот разговор не удался, придется признать поражение.

– Морская делегация готова к немедленному отъезду и оповещает об этом остальных, – гордо объявила Ирветт Мар. – Мне жаль, что так вышло, дамы и господа, но моя жизнь и жизни моих союзников для меня важнее. Всего доброго!

Сейчас уедет она, к вечеру тут наверняка не будет инквизиторов, Менефера и ёкай… Это конец.

Вернее, это мог быть конец всего, но в их разговор впервые вмешалась Слоновья Башня:

– Прошу простить мне мою дерзость, господа дипломаты, но вам придется остаться здесь.

– Это еще как понимать? – возмутилась Ирветт Мар.

– Буквально, Ваше Высочество.

– Дипломатическая миссия может быть прекращена в любой момент, если за это голосует большинство!

– Большинство не проголосовало, – указала Башня. – Но даже если вас будет большинство, это особый случай. Среди вас находится убийца. Леди Арма права, если он покинет этот кластерный мир, он избежит ответственности. Это может привести к военному конфликту. Моя задача – предотвращать такие конфликты любой ценой.

– Даже через наше заточение? – с привычным спокойствием осведомилась Шиори-сама.

– Прошу, не рассматривайте это как заточение. Я просто делаю все, чтобы вы продолжили обсуждение, а не остановились на вражде.

Ситуация становилась серьезной. Да, здесь были собраны исключительно сильные нелюди, но парадокс заключался в том, что эта сила почти ничего не значила против Башни. Пробиваясь с боем, они могли настолько повредить кластерный мир, что он уничтожил бы их – не намеренно, просто через собственное разрушение. Они были словно пойманы в подводной лодке: они были способны ее разрушить или открыть силой, но тогда их поглотил бы океан.

Слоновья Башня была сложнейшим артефактом. Она могла закрыть все входы и выходы, могла изменить погоду, время суток, могла изолировать их друг от друга. Ее создали, чтобы сохранять покой всех кластерных миров, и ради этой цели она готова была пренебречь интересами отдельных делегаций.

В какой-то момент мелькнула мысль, что у них появился новый подозреваемый. Что если Аурика использовала не предательство кого-то из дипломатов, а саму Башню? Вариант казался заманчивым, но Сарджана его быстро отмела. Она была мастером артефактов, одним из лучших в кластерных мирах, и она знала, что взломать такое совершенное заклинание гораздо сложнее, чем соблазнить не слишком принципиальную душу.

Башня не была на стороне делегаций или Сообщества. Она защищала интересы всех кластеров – так, как считала нужным.

Остальные дипломаты тоже это понимали, потому и не спешили за топором войны.

– Так что же, мы заперты здесь? – нахмурилась Тулинакве.