Холодный город - Холли Блэк Страница 73

Некоторые пленники, опустив глаза, все-таки вышли наружу. Другие, уверенные в своем выборе, остались рядом с худым парнем. Только те, кто был в намордниках, даже не пошевелились. Они крепко спали. Валентина потрясла одного из них, но у того только дрогнули ресницы. Он даже не открыл глаза.

Марисоль подняла брови:

– Довольна?

– Тана, тут больше ничего не сделаешь, – сказала Валентина.

– Да, – подтвердила темноволосая девушка. – Пора уносить ноги. Господи, я и не думала, что мы когда-нибудь выберемся из клетки.

Тана знала, что они правы. Нельзя переживать за тех, кто решил остаться в подвале. Только не сейчас, когда Перл где-то рядом, а Люсьен собирается предать Габриэля.

– Что у тебя с губой? – спросил парень с подтяжками. – Ты в порядке?

Тана коснулась губы и поняла, что нечаянно поранила ее новыми острыми зубами. И даже не заметила этого. Валентина оперлась на ее руку, все тело у нее затекло и болело. Почувствовав тепло человеческой кожи, Тана слегка вздрогнула.

Марисоль повела их наверх по лестнице и дальше через анфиладу роскошно обставленных комнат. Им встретилось несколько вампиров – ни один не был вооружен для сражения с подручными Паука. Когда Марисоль и остальные осторожно пересекали банкетный зал, раздался громкий голос, эхом отразившийся от стен:

– Эй вы! Стоять!

Пленники кинулись к двери, выломали ее и бросились врассыпную по покрытому росой газону под светом луны. Тана, Валентина и Марисоль бежали последними. Луна висела высоко в небе, яркая и полная, словно перезрелый фрукт, слишком тяжелый для ветки, на которой он вырос.

У ворот стоял всего один охранник. Он кинулся наперерез парню в подтяжках, приказывая ему остановиться. Марисоль подняла арбалет, и охранник упал на газон со стрелой в груди. Тана потрясенно остановилась.

«Ты сама убила двоих! – мысленно прикрикнула она. – Чужая смерть не должна тебя пугать!»

Из дома выбежал еще один вампир. Марисоль развернулась и направила на него арбалет.

– Быстрее, – закричала Валентина, лихорадочно проталкивая всех в дыру в заборе, там, где прутья были перепилены.

Джеймсон встречал их на другой стороне. Он держал в руках старый огнемет и взмахами оружия требовал, чтобы они поторопились. Пропустив Тану и Марисоль, Валентина последней пролезла в дыру. Джеймсон схватил ее за плечо, как только она оказалась на улице, и, глядя ей прямо в глаза, сказал:

– Я бы сам пошел вместо тебя. Ты должна была сказать мне, и я бы все сделал вместо тебя.

– Все было не так, – Валентина явно не понимала, что он думает о произошедшем.

На мгновение Тане показалось, что Джеймсон поцелует Валентину, но он опустил руку и, вскинув огнемет на плечо, повернулся к матери.

– Спасибо, – сказал он. – Дай угадаю. Ты вернешься назад, к Люсьену?

– Не сегодня, – ответила его мать, оглядываясь на дом, озаренный тусклым светом. – Сегодня я с тобой, парень.

В небе над ними Тана увидела белого ворона. И вспомнила Перл, которая как-то августовским вечером кружилась на лужайке перед домом. Взлохмаченные волосы летели по ветру, она кружилась и кружилась, пока не упала, накрыв одуванчики разлетевшимся подолом платья. Сейчас Перл идет прямо туда, откуда Тана убегает. Если она не успеет найти сестру и с ней случится что-то плохое, Тана навсегда возненавидит себя.

Она вспомнила фильм, который шел как-то поздно вечером по каналу «История». Несколько профессоров беседовали о чудовищах. Это было одно из тех воспоминаний, которые шли в комплекте с колючим пледом, приготовленным в микроволновке попкорном и растянувшейся на старом ковре Перл, собиравшей конструктор Лего.

«Чудовище всегда больше человека. Оно символизирует изобилие, переизбыток, – говорил седой ученый. – У него много глаз, рук, зубов. В нем всего слишком много».

Сейчас она именно так себя и чувствовала. Как будто ее слишком много, и кожа туго натянута от переизбытка чего-то внутри. Она чувствовала себя переспелым плодом, который вот-вот лопнет.

Тана вспомнила, что Габриэль сказал ей, когда она проснулась, пристегнутая к кровати наручниками: «И инфицированные и вампиры, мы остаемся собой. Может быть, даже больше, чем раньше. Собой в самом чистом виде. Тем, чем мы были всегда. В глубине души».

Может быть, она была такой всегда. Всегда прятала этот переизбыток глубоко внутри, где никто не мог его видеть.

А когда она найдет Перл, сколько у нее будет времени, прежде чем она превратится в такое же чудовище, как ее мать? Как скоро инфекция окрепнет в крови настолько, что она сможет думать только о том, как согреться? Как быстро Перл станет для нее всего лишь мягкой кожей и бьющимся сердцем? Может быть, она останется собой, но она будет голодной – такой, какой она себя еще не знала. Она будет собой, но с отказавшими тормозами. Способной только убивать.

– Дай мне арбалет, – сказала Тана как можно спокойнее. – Я возвращаюсь в дом.

– Что? – Валентина развернулась к ней. – Нет!

– Я должна, – Тана достала телефон и нашла фотографию сестры, сделанную год назад, – с волосами, заплетенными в косички. – Перл идет сюда. Она выглядит вот так. Сделайте для меня кое-что напоследок. Пожалуйста, найдите ее.

Марисоль попыталась возразить, но Джеймсон только кивнул:

– Конечно. Твоя подруга Полина говорит, что Перл не могла попасть внутрь до сегодняшнего вечера. Возможно, она еще даже не вошла в ворота. Мы все сделаем. Искать заблудившихся детей – моя работа.

Тана протянула ему телефон:

– Пожалуйста, защити ее.

Он кивнул, бросив взгляд на мать. Потом вынул свой телефон из кармана и протянул Тане:

– Держи. Я позвоню, как только мы что-нибудь узнаем.

Не зная, как его отблагодарить, она убрала телефон за корсаж. Валентина посмотрела на дом.

– Не рискуй там, – сказала она. – Старому безумному вампиру не нужна твоя помощь.

А что, если нужна?

«Больше никогда! – недавно обещала она себе. – Что бы ни случилось, больше никто не воспользуется мною. Больше никаких ошибок!»

– Я не верю, что все уладится само собой. И я собираюсь лично убить Люсьена Моро, – Тана приняла арбалет со стрелами из рук Марисоль и опустила его на землю, чтобы расстегнуть ожерелье Габриэля, в котором хранилась метка – ключ от ворот Холодного города.

– Когда найдете мою сестру, отдайте ей это.

Валентина взяла ожерелье и пообещала выполнить просьбу. Провожая их взглядом, Тана подняла арбалет и погладила гладкое дерево и холодный металл. Марисоль скользнула в тень и растворилась в ней.

«Я собираюсь лично убить Люсьена Моро, – повторила Тана и на этот раз додумала свою мысль до конца. – Я собираюсь лично убить Люсьена Моро или умереть, пытаясь это сделать».