Слуга праха - Энн Райс Страница 73

Мне следовало сделать несколько вещей. Во-первых, покинуть эту комнату целым и невредимым и проследить за Грегори. Я находился в теле и был прилично одет. В таком виде я мог свободно разгуливать по улицам Бруклина и задавать людям интересующие меня вопросы, чтобы лучше узнать и понять этот мир.

Во-вторых, мне требовались подробные сведения о Грегори Белкине и его Храме разума. Так почему бы не порасспрашивать прохожих? Внешне я не отличался от обыкновенного человека и поэтому мог вместе с другими смотреть телевизор в какой-нибудь таверне. Короче говоря, я рассчитывал с толком провести вечер, вместо того чтобы позволить старому ребе лишить меня человеческого облика и бросить в пустоту.

Во всяком случае, не стоило терять время и взывать к моему богу.

Не пристало Служителю праха обращаться к богу, ибо с тех пор, как много лет назад я сделался тем, кто я есть, и попал во власть зла, моего бога никогда не оказывалось рядом. Служитель праха, обрушивший проклятия на голову Самуила, вряд ли вообще помнил о моем боге, поскольку забыл, что значит быть человеком. Мой бог мог считаться по-настоящему моим только в те далекие времена, когда я обычным человеком жил и умер в Вавилоне.

Стыдно признаться, но при мысли о Самуиле я вспоминаю прежде всего о гордости, которую испытывал, о том, как лестно мне было воображать себя самым талантливым и искусным помощником мага, духом необычайной силы, которому известны все секреты магии, и в то же время человеком, знающим, как этими секретами воспользоваться.

Все воспоминания о смертной жизни ушли из памяти. Я даже не помнил, кто повелевал мною до Самуила, хотя, конечно, со времен Вавилона добросовестно служил многим и пережил всех.

Так должно было быть. И так было. Служитель праха переходил из рук в руки.

Но, как совершенно верно объяснил ребе внуку, Служитель праха не захотел больше мириться с такой участью и восстал против своей мрачной миссии. На самом пике магической силы он вдруг решил стать другим и набросился на того, кто в очередной раз вызвал его из праха. Впоследствии он так же расправлялся со всеми, кто осмеливался заявить о желании повелевать им.

Но какова предыстория тех событий? Разве я не был когда-то простым смертным?

К чему все эти воспоминания? Что хотела от меня Эстер? Почему я так жаждал иметь глаза и уши, чувствовать боль и вновь испытывать ненависть и стремление убивать? Да, желание убивать я ощущал особенно сильно.

Я хотел убить ребе, но не мог, ибо он казался мне хорошим человеком, не имеющим изъянов, за исключением разве что потребности в доброте. А винить и карать можно только за зло, которого в мире немало. Вот почему я не сумел убить его. И рад, что не сумел.

Но только представь, как я мучился от неизвестности, от непонимания самого себя, вынужденного скитаться между небесами и адом, теряясь в догадках, по чьей воле и ради чего вновь оказался среди живых.

Нет, я не был угоден Господу, не принадлежал к числу тех, кого он любил, и не имел своего бога. И когда ребе изгнал меня, использовав всю свою немалую силу, чтобы лишить меня тела и подчинить мой разум, я не противостоял ему, ибо он действовал во имя Бога. А я не мог воззвать к тому же Богу, которому служил он и поклонялся мой отец, — верховному Богу воинств небесных.

Увы, в момент слабости Азриэль-дух и Азриэль-человек обратился к своему древнему языческому богу, которого любил и почитал при жизни.

Внимая проклятиям ребе, я пришел в ярость и намеренно призвал Мардука по-халдейски, чтобы старик услышал звучание языческой речи. Однако я знал, что мой старый бог не явится на помощь, что наши пути разошлись навсегда.

Должен ли я был восстанавливать в памяти все события? Следовало ли мне знать все с самого начала?

Да. Если я стремился собрать воедино все обрывки воспоминаний, чтобы понять, кем все-таки был и как превратился в Служителя праха, то лишь по одной причине: мне хотелось умереть.

Умереть по-настоящему.

Я не желал провалиться в черноту и вновь по зову восстать из праха, дабы сделаться свидетелем очередной драмы. И уж тем более не желал оказаться в одной компании с потерянными душами, что вопя и визжа мечутся над землей и мечтают лишь об окончательной смерти.

Я хотел умереть, обрести наконец то, чего был лишен когда-то при помощи обряда, подробности которого никак не мог вспомнить.

«Азриэль, я предостерегаю тебя…»

Кто много веков назад произнес эти слова? Призрак? Что за человека я смутно видел плачущим у резного стола? Причем здесь царь? Ведь был какой-то великий царь…

Гнев и ярость ослабили меня и позволили ребе одержать победу — разрушить не только мое тело, но и разум. Я лишился способности рассуждать здраво и бесформенным облаком взмыл в ночное небо, неподвластный земному притяжению и бесцельно витающий среди огней и звуков.

Но я не сдался. Я не привык признавать себя побежденным.

Как только я пришел в себя и вновь обрел силу, мысли мои обратились к минувшим событиям. А что, если бы у меня вообще не было повелителей? Что, если бы я не потерпел поражение с Эстер? Что, если бы я обладал недюжинной силой? Все эти вопросы мучили меня, но я сознавал, что главное — любой ценой, любыми усилиями освободиться от власти этих двоих — ребе и его внука Грегори. Коль скоро мне не суждено умереть, я сделаю все, чтобы оказаться как можно дальше от них.

Никто не знает, что служит источником могущества духа, будь он во плоти или нет.

Современные люди, высмеивающие наши древние обычаи и обряды, с готовностью верят самым нелепым объяснениям. Взять, например, теорию возникновения града из крохотной пылинки, занесенной в верхние слои атмосферы, где она летает вверх-вниз, постепенно обрастая льдом и становясь все больше и тяжелее, пока наконец не достигает приличных размеров, после чего падает на землю и мгновенно тает. Вот уж поистине достойный финал столь удивительного процесса! Она исчезает без следа. Прах к праху!

Настанет день, когда люди, эти светлые умы, узнают всю правду о духах. Точно так же, как знают все о генах, нейтрино и множестве других вещей, которые невозможно пощупать. Врачи у постелей пациентов увидят отлетающие души умерших, как я видел целем Эстер. И не будет нужды в заклинаниях чародея, чтобы душа воспарила ввысь. Найдутся люди, способные уничтожить даже таких, как я, и навсегда избавить мир от духов.

Запомни мои слова, Джонатан.

Современные ученые выделили ген безглазой мухи дрозофилы и внедрили его другой мухе — спаси, Господи, эти крошечные создания! И знаешь, что получилось? У мушек появилось множество глаз. Повсюду: на тельца, лапках и даже крылышках.