Огненная кровь - Михаил Горожанин Страница 72

– Я в «Википедии» посмотрю, – заверила Милада, чем заставила Рябинушку поморщиться.

– Опять ты на свой компьютер уповаешь.

– И вам бы не мешало. – Неожиданно Миладу осенило. – За столько лет давно бы уже статистику собрали, опасные места отметили, убийц вычислили…

– Мы не общаемся друг с другом! – отрезала Рябинушка. – Это слишком опасно.

– Вот вас и мочат одного за другим! – буркнула Милада. – Нужно было давно уже объединиться, да и развалить этот Анклав вдребезги пополам!

– Настоящие колдуны не способны объединиться, Милада. Для этого они слишком эгоистичны. Даже для обмена опытом нужны долгие годы предварительной дружбы.

– Ерунда какая-то! – фыркнула Милада. – Что за таинственность? Неужели в вашей среде нет никаких общих интересов? Профсоюза какого-то… Или колдуны не женятся на себе подобных? Или все становятся такими жмотами, что даже с любимой женщиной поделиться знаниями нельзя? Неужели не очевидно, что так вы стали бы сильнее против общего врага?

Рябинушка помолчала.

– Были попытки, – сказала она наконец. – И браки были. Только это ни к чему не хорошему не привело и позитивного опыта не оставило.

Милада слушала уже в пол уха. Ее внимание привлекло все разрастающееся зарево над деревней, и даже показалось, что она слышит далекие крики. И еще до того, как над крышами показался первый язык пламени, она уже знала, что это, и ноги уже сами несли ее с крыльца, вдаль от предостерегающего крика Рябинушки, через луг, обметая ноги мокрой от росы травой.

Выбежав на деревенскую улицу, как была, только в трикотажных шортиках и топике, она увидела вдалеке охваченный пожаром большой дом и кучку черных силуэтов на фоне огня. Как деревенские вовремя не заметили начавшегося пожара, было неясно. Но факт оставался фактом – попытка тушить пламя водой из ведер, которые по цепочке передавали жители, черпая воду в пруду и просто таская ее бегом – была явно пустой тратой времени и сил. Вызвать пожарных либо не было возможности, либо местные этого просто не хотели.

Отдельно от сбивающих пламя стояла маленькая группка людей, пытавшихся успокоить рыдавшую женщину. Рядом селяне хлопотали над двумя парнями с обгоревшими волосами, руки и лица которых были обожжены. Видимо, это были смельчаки, пытавшиеся проникнуть внутрь. Пока Милада раздумывала, зачем им это понадобилось, и к кому ей примкнуть – поливать дом водой или помочь пострадавшим, ей в голову пришла мысль наговором поднять воды из озера и обрушить на горящий дом.

Но в этот момент из дома раздался пронзительный детский крик.

Рыдающая женщина рванулась из рук утешающих ее односельчан, споткнулась и упала на землю.

Милада вздрогнула, взглянула на свои руки и моментально вспомнила, как погружала пальцы в огонь свечи. Она подняла голову, взглянула на бушующее пламя – и больше ни секунды не раздумывала.

– Стой! Куда ты?!

Ей закричали со всех сторон. Кто-то из мужчин попытался даже загородить ей путь, но Милада оттолкнула его и бросилась к пылающему дому.

Сзади все еще кричали, люди не могли подойти близко из-за жара. Но в ее голове не было никаких мыслей, кроме одной: спасти ребенка. Она даже не успела решить – опасно ли бросаться в огонь. Просто поступила, как поступала всегда – так, как считала правильным. Как всегда, не утруждая себя взвесить за и против и предусмотреть последствия. Просто на секунду представила, что огонь ей не повредит, и этого было достаточно для ее порывистой натуры.

Милада вбежала на горящее крыльцо и ударом ноги распахнула дверь. Глубоко вдохнула, влетела в дом – и в следующий момент треск и гул пламени отсекли все остальные звуки.

На секунду ее охватил ужас от осознания неминуемой смерти. Но когда она открыла глаза и осторожно попыталась вдохнуть, стало ясно, что легкие работают, как обычно, и пламя, бьющее со всех сторон, не опаляет кожу. Милада отвлеклась на мгновение, разглядывая свое ставшее почти черным тело, по которому, словно быстрые рыбы по воде, молниеносно мелькали сотни огненных сполохов. Топик и шорты, в которые она была одета, начали дымить и вдруг вспыхнули. Это было жуткое зрелище, потому что никакой боли при этом она не чувствовала. Терраса была охвачена огнем. Милада поняла, что проникнуть внутрь все равно бы никому не удалось – дверь в дом перегораживала рухнувшая горящая балка. Похоже, обычному человеку тут бы пришлось невмоготу. Воздух дрожал от жара, вокруг девушки всё горело – досчатые пол и потолок, диван и стол, так некстати оказавшиеся на террасе и теперь пылающие костром и разбрасывающие искры. Милада попыталась дернуть бревно – безрезультатно. При этом она все еще машинально боялась прикасаться к ярко-рыжим углям, светившимся на бревне. В итоге ей пришлось протиснуться между балкой и стеной. Только так она смогла упереться ногами в бревно, а спиной – в стену, почти повиснув в воздухе.

– Даааавай, зараза! – прохрипела она.

Ноги дрожали от дикого усилия. В какой-то момент ей показалось – все, безрезультатно. Но в этот миг подгоревшая балка хрустнула посередине, и Милада по инерции вытянулась, и, вскрикнув, рухнула на пол вместе с ней. Пару секунд Милада не могла встать, оглушенная падением. Пол под ней горел, рядом с лицом металось пламя. Она торопливо поднялась, обнаружив при этом, что осталась без одежды. Трикотажу не потребовалось много времени, чтобы сгореть на ней дотла. Но сейчас было не до приличий, тем более, что разглядеть ее наготу сквозь черную, переливающуюся огнем кожу, было трудновато. Поморщившись от боли в ушибленной спине, девушка распахнула дверь, из которой ей в лицо ударило пламя, и ринулась в проем.

Дым затянул все, лишь у пола, на высоте по бедра Миладе, было свободное от него пространство. Потолок, домашняя утварь – все пылало, сверху капала горящая смола, и летели искры, но сами стены только сильно коптили, загорались и тут же гасли, лишь для того, чтобы предпринять еще одну попытку. Может быть, поэтому кто-то еще мог выжить. Милада на секунду задумалась, с чего мог возникнуть такой глобальный пожар?

– Ты где?! – заорала она во всю силу легких.

Слабый голос ответил ей, кажется, откуда-то слева. Девушка пробежала коридор, толкнула пылающую дверь и оказалась в комнате. Мебель здесь тоже горела. Створки шкафа распахнулись, и одежда представляла собой веселую аналогию спичек в коробке, которые, вспыхнув одна от одной, потом пылают, как единое целое. Оконное стекло в тот момент, когда она влетела внутрь, словно дождавшись ее, лопнуло со звоном, оставив в раме острые осколки. Не горел только пол, и то потому, видимо, что был залит рассолом из многочисленных банок, стоявших рядами вдоль стен и сейчас полопавшихся от огня, разбросав груды огурцов и помидоров. Судя по количеству погубленных разносолов, хозяйка запасалась всерьез. Запах от выпаривающегося с досок рассола стоял невообразимый.

Откуда-то снизу послышался надрывный плач и кашель. Милада упала на четвереньки, огляделась, благо внизу не было столько дыма, пытаясь определить, откуда идет звук. Наконец, ее взгляд нашел под большой кованой кроватью, на которой бушевала превратившаяся в чадящий костер перина, то, что она искала.