Тенепад - Мария Введенская Страница 70

– Какой бесстрашный. – заметил Второй.

– И ведь думает, что всё будет, как он хочет. – вздернул брови Третий.

– Забыл, на что мы способны, наверное? – предположил Первый.

– Не забыл! – встрял Джеймс. – Такое не забудешь! Достаточно посмотреть на всех этих людей. Но, тем не менее, я имею право требовать.

– Что? – возмутился Четвертый. – Требовать?!

– Да, требовать. – спокойно ответил Джеймс.

– И как же ты пришел к такому выводу, позволь спросить? – изумился Второй.

– Да вот, нашел погрешность с вашей стороны. – с этими словами Джеймс достал из кармана кольцо.

У тех забегали сощуренные глазки.

– Смеешь угрожать? – прошипел Первый.

– Смею претендовать. – твердо сказал Джеймс.

Третий пренебрежительно фыркнул и окинул взглядом группу, а потом нагнулся ко Второму. Вскоре все четверо напоминали футболистов, обсуждающих будущую тактику. Наконец, Четвертый спросил:

– С кем ты хочешь поговорить?

– С тобой.

Они уставились на Джеймса, который поверить не мог, что всё получится так легко, впрочем, как и остальные, а затем снова превратились в футболистов на некоторое время. Ведь, по сути, никто не знал, что такое погрешность здесь. Выходит, стоила она немало, потому что в итоге Четвертый безмолвно встал и направился к группе, но остановился ближе, чем хотелось. Он развел руками.

Джеймс неплохо держался, хотя подобная близость пугала до чертиков.

– Я знаю, у тебя есть кое-что по-настоящему нужное мне.

– И что же?..

– Ключ.

Четвертый выглядел удивленным и даже отступил на радость Джеймсу.

– Как ты догадался?.. Хотя зачем я спрашиваю? Ты же служка у тьмы.

Это было сказано довольно тихо, но Адель, стоявшая ближе остальных, расслышала.

– Да, у меня есть ключ.

С этими словами Четвертый расстегнул верхние пуговицы рубашки неопределенного цвета, как и у остальных уродцев, и достал из за пазухи ключ на цепочке. Серебряный, местами почерневший от старости, увенчанный черепом. Глаза Джеймса, впрочем, как и у его соратников, не считая Олдена и Джулс, загорелись.

– Я знаю, что коли вы собираете ключи, я ваша обязательная остановка. Но я не отдам вам его просто так. – отвечал Четвертый на все эти жадные взгляды.

– Непросто. – покачал головой Джеймс, почувствовав прилив уверенности в себе. – Я пообещаю, что о твоей погрешности никто не узнает.

Четвертый мерзко рассмеялся.

– Ты ничего не решаешь и ничего не можешь изменить. Всё здесь и сейчас. Никаких временных разрывов. О погрешности стало известно в момент ее совершения. А может и раньше…. Так что это уже пройденный этап, а ты даже не думай меня шантажировать! Твоя осведомленность очень многое значит, но мы уже поплатились, оказав тебе внимание.

– Тогда что? – спросил Джеймс, и Адель положила ему руку на плечо в поддержку.

– Загадки.

– Загадки? – переспросил тот, и на лице заиграла раздосадованная улыбка.

Он ненавидел загадки. Он призирал даже саму идею, что получение ключа может зависеть от смекалки. А что если это какие-нибудь парадоксы? Или загадки без какого-либо ответа?

– Не надо так волноваться. – сказал Четвертый своим высоким голосом. – Я всё равно должен отдать тебе ключ, потому что ты отыскал его. Но, тем не менее, моя загадка носит обязательный характер. И ответ тебе, ровно, как и всем вам, может пригодиться в конце пути.

Карлик ненадолго замолчал, а Джеймс просто не мог поверить в услышанное.

– То есть ты нас отпускаешь? – спросила Джулс.

– Да. – подтвердил Четвертый и снял с шеи ключ. – Но прежде чем забрать его, послушайте. Это не совсем загадка, скорей задача, от решения которой зависит слишком многое.

Остальные придвинулись ближе, напряжённо сведя брови. Кроме Олдена, который, не отрываясь, смотрел на спину Джулианы, которая служила костылем для дезориентированной Марты, как и та для нее самой. Одна вела, вторая слушала. Два человека стали одним.

– В чем смысл смерти – хочу я спросить? – заговорил Четвертый. – Смерть – зеркало жизни, так что по одному можно судить о другом. И если у жизни есть смысл, значит, и у смерти он тоже имеется. Если смерть неотъемлемая часть жизни, то и жизнь неотъемлемая часть смерти. И если смерть существует, то может ли некто или нечто быть бессмертным? И если можно убить жизнь, то можно ли убить смерть?

Джеймс сморгнул, когда повисло молчание. Внезапно зарычал Джэк.

– Но это же один сплошной набор парадоксов? Безответный.

– Ну почему же? Здесь важна идея. Голов то у вас много, значит, и идей тоже хоть отбавляй. Придите к единой. Она и послужит ответом, который либо сработает, либо нет. Пофилософствуйте – Лимб, как раз для этого.

– Понятно…. – выдавил Джеймс, понурив голову.

– Ключ. – напомнил Четвертый, и держа маленькими пальчиками цепочку, протянул Джеймсу, и когда тот подставил ладонь, разжал пальцы, позволив ключу на цепочке сложиться кольцами, словно змея.

Ключ оказался тяжелым. Как совесть, наверное. Ведь когда карлик закончил свою странную парадоксальную загадку вопросом: «Можно ли убить смерть?» – первое, о чем подумал Джеймс, так это о револьвере и пуле, которыми владел теперь не пойми кто… с его помощью.

– Что ж… вы получили то, зачем пришли. – сказал Четвертый. – Уходите. Вы почти у цели. И помни, Джеймс, каковы бы ни были условия сделки в самом начале, ты становишься рабом навсегда. Так что моя загадка и для тебя лично не бесполезна. Кто знает?.. – он развел руками.

– А ты не такой уж и чудик. – усмехнулась Амалия.

– Когда по отдельности. – галантно улыбнулся тот.

На этом они расстались. Четвертый поковылял обратно за стол, чтобы занять свое почетное место «чудика», как любезно выразилась Амалия. А задумчивый Джеймс развернулся к покореженным каждый в своем смысле людям и зашагал по саду, нисколько не сомневаясь, что все они последуют за ним. Он снова владел двумя ключами – один в кармане, другой болтался на цепочке на шее. Осталось найти последний, и они у цели. Или подождать, пока последний найдет их сам, как было обещано. А до этого момента нужно решить задачку, ну хотя бы приблизиться к ее решению, чтобы спасти и спастись самому. Различные идеи и теории сыпались непроглядной стеной столь же живописно и задумчиво, как и лепестки фруктовых исполинов с кронами-зонтами. Тяжелый выдался этап. Чем же всё закончится? Смертью? Так должно быть в любом случае. В этом и есть смысл. Сбор и сдача информации. Жизнь и смерть. Вся идея. Поэтому люди и бесятся, строят проблему там, где ее нет, убивают себя. Им просто нужно больше внимания. Им нужно, чтобы каждая отдельно взятая история была значимой и неповторимой. Они всё для этого делают и в итоге пишут довольно занимательные сказки, хотя это в любом случае всего лишь чтиво. Смерть – это грань между смертным и бессмертным, и к первому она намного ближе, ведь является ничем иным, как неотъемлемой частью жизни. Для кого-то она может быть действительно длинной, а для кого-то и бесконечной вовсе. Но можно ли убить Смерть? Эта задачка из неразрешимых.