Исчезнуть навсегда - Роберт Лоуренс Стайн Страница 7

Несмотря на усталость, мне не спалось. Я лежал, наблюдая за игрой теней на потолке, и думал о Джин. Я вспоминал, как она сидела у меня на коленях, как мы целовались. Вспоминал запах и тепло ее тела. Мы как будто были в комнате одни, хотя там было полно народа.

И, конечно, я думал о родителях. Было непривычно сознавать, что их нет дома, что они не сидят у телевизора или не занимаются чем-то еще. Не то чтобы я боялся, просто это было странно.

Я сожалел об утренней ссоре. Но, утешал я себе, это не моя вина. Переворачиваясь с боку на бок, я все подбирал новые аргументы в нашем споре.

Я взглянул на часы. Они показывали 1:42, а сна ни в одном глазу. Я встал и подошел к окну. Сам не знаю зачем. Может, надеялся увидеть подъезжающую машину родителей. Я выглянул во двор. Фонарь у крыльца заливал желтым светом лужайку, на которой дрожали причудливые тени. Стоял густой туман. Я с трудом мог разглядеть фонарь на другой стороне улицы. А начинавшийся дальше лес вообще тонул в серой мгле.

Я прижался к оконному стеклу. Оно приятно холодило мое разгоряченное лицо. Где-то в лесу завыл какой-то зверь. Ему вторил другой. Я прислушался. Это не было похоже на собачий вой.

Я вновь посмотрел в окно. Серый фургон стоял на том же месте — на противоположной стороне улицы.

Вой между тем становился все громче и, похоже, приближался.

И тут я заметил, как кто-то бежит по лужайке к улице. Я тряхнул головой. Может, я все же засыпаю и мне это привиделось? Но нет. Это был Роджер. Я отчетливо видел его в желтом свете фонаря. Его коричневая куртка развевалась на ветру. Длинная тень легла поперек лужайки. Он бегом пересек улицу. Тут боковая дверь фургона отворилась, и чьи-то две руки помогли Роджеру забраться внутрь. Дверь тут же закрыли.

— Что происходит? — прошептал я.

Вновь выглянул в окно. Все тот же туман, темный фургон без признаков жизни. Дрожащие тени на лужайке. Тьма стала еще более непроглядной.

Я почувствовал, что дрожу, и отошел от окна.

Что же это? Зачем Роджеру понадобилось наведываться в этот фургон глубокой ночью? С кем он там встречается?

Все еще ощущая дрожь, я направился к двери. Я решил разбудить Кэру. И тут мой взгляд упал на какой-то предмет рядом с кроватью. Что-то белело на ночном столике. Я двинулся туда, споткнулся и ударился мизинцем о ножку кровати.

— А-а!

Я прыгал на одной ноге, ожидая, когда боль утихнет. Потом направился, чертыхаясь, к столику.

Это была голова обезьянки! Глаза из хрусталя сверкали еще сильнее в свете лампы. Ее зубы были по-прежнему оскалены в насмешливой гримасе, словно она издевалась надо мной.

Неужели я принес ее к себе в комнату? Я этого не помнил. Впрочем, кроме меня, некому было это сделать. Я был очень уставшим, вот и забыл.

Я швырнул обезьянку на кровать и вновь подошел к окну. Фургон стоял на том же месте, не подавая признаков жизни. Роджер, видимо, по-прежнему в нем.

Происходит что-то странное, подумал я, чувствуя, что от сна не осталось и следа. Я решил воспользоваться отсутствием Роджера и осмотреть его комнату. Вдруг мне удастся найти ключ к разгадке его поведения. Сегодня он весь вечер вел себя странно, но его ночное посещение фургона — это уж слишком.

Натягивая рубашку, я все пытался найти разгадку. Может, он покупает наркотики? Да нет, это на него не похоже. Он слишком правильный. Я никогда не видел, чтобы он за вечер выпил больше полпинты пива. Так что это не наркотики.

Тогда что? Девушка?

Да, возможно, он встречается с девушкой. Хотя это тоже выглядит нелепо. Почему он не пригласил ее к себе? К тому же фургон стоит здесь уже много часов. Зачем бы Роджеру заставлять ее столько ждать?

Ясно, дожидался, пока Мы с Кэрой уснем. Что бы это ни было, он не хочет, чтобы мы знали. Но что же это?

Я направился по коридору к лестнице, ведущей на чердак. Под ногами скрипели половицы. У двери Кэры я остановился в нерешительности. Стоит ли ее будить? Решил, что не стоит. Я собирался лишь быстро осмотреть комнату Роджера — вдруг удастся найти что-нибудь интересное, — а затем вернуться к себе. Остальное может подождать до утра. По крайней мере, хоть Кэра выспится.

Я уже шагнул на первую ступеньку лестницы, когда услышал сзади голос Роджера:

— Эй, Марк, ты куда?