Загадочный город - Эндрю Кальдекотт Страница 69

В глубине души он понимал, что просто топчется на месте, слишком уж цепляясь за свою привычку выжидать, и в этом заключалась вся двойственность его положения. Ференсен уже давно отгородился от воспоминаний о древних временах, слишком ужасны, слишком болезненны были образы прошлого. Но возвращение Веронала не оставляло ему выбора: он должен встретиться с забытыми демонами лицом к лицу. И если Солт прав, значит, Лост Акру грозит уничтожение. Ференсен считал место испорченным, извращавшим естественный порядок в едином плавильном котле, в котором все животные, птицы и растения становились гротескными пародиями на самих себя. Восхищенный разнообразием тамошней природы, Солт придерживался другой точки зрения, но Солт не знал, с каким дьявольским умыслом можно использовать точку перехода.

Поэтому апокалипсис Лост Акра казался Ференсену избавлением, особенно ввиду того, что Веронал все ближе подбирался к разгадке. Ференсену мешало только одно: любовь к сестре, которая оставалась погребенной в этом месте, в тюрьме такой жестокой и гениальной конструкции, что сам он был не в состоянии ее вызволить. Веронал мог узнать выход, восстановив память, но это представлялось худшим развитием событий по всем прочим соображениям.

Неуверенность Ференсена только усилилась со смертью миссис Бантер. Через Паньяна Борис донес до него слух о том, что женщину убила молния. Он знал, что заряд иногда попадает в человека, но вряд ли такое могло случиться тем вечером, он ведь отлично помнил погоду того дня. По-видимому, к Вероналу возвращались силы, и это стало еще одним печальным предзнаменованием.

Ференсен шел к лабиринту, который давным-давно устроил в лесу возле своей башни. На первый взгляд лабиринт казался самым обычным — изгородь из буков и дубов изгибалась то в одну, то в другую сторону. Только забравшись вглубь, можно было увидеть деревянные ворота, каждая створка которых закрывалась с открытием другой, и мостки, тянувшиеся через ручей вверх и вниз. Всячески меняя его и усовершенствуя, Ференсен считал это место тренировочной площадкой на случай, если элевсинцы вернутся.

Дубовый стул, подобно маленькому трону, встречал любого, кому хватило бы ума добраться до центра лабиринта. Здесь Ференсен открыл письмо, полученное из Ротервирда, — сам факт его доставки казался ему поводом для беспокойства. В глаза Ференсену тут же бросилась подпись в конце — Мармион Финч. Финч — такова была фамилия первого губернатора, которого Роберт Оксенбридж назначил следить за законностью перехода города к автономии.

Деловой тон письма немного его успокоил.