Твин Пикс: Расследование убийства. Книга 2 - Джон Томпсон Страница 69

Поблагодарив, Донна взяла пустой поднос и, выйдя из коттеджика, прошла напротив, в дом мистера Смита. Постучав в двери, она громко крикнула:— Мистер Смит!.. Мистер Смит!.. Это из службы «Обеды на колесах»… Мистер Смит, пожалуйста, откройте, мне надо у вас кое-что спросить!..

Двери никто не открывал, но девушке, тем не менее, казалось, что в доме кто-то есть.

«Может быть, еще спит, — решила она, — надо бы ему записку оставить…»

Вытащив из нагрудного кармана четвертинку бумаги и авторучку, Донна написала: «Дорогой мистер Смит!.. Если вам не составит труда, позвоните мне по телефону… Заранее благодарна — Донна Хайвер».

Подсунув записку под двери, она направилась в сторону фургона. Неожиданно ей почудилось, будто бы со стороны дома мистера Смита донесся какой-то негромкий шорох. Донна обернулась и, не заметив ничего подозрительного, решила: «Показалось, наверное…»

Роннета Пуласки поправлялась; врачи говорили, что она уже вышла из состояния комы, но до полного выздоровления еще далеко.

Перед тем, как Купер и Трумен прошли в палату, доктор Уильям Хайвер предупредил:— Пожалуйста, постарайтесь не задавать ей лишних вопросов… Вы же сами понимаете, что ей пришлось пережить…

При этих словах Трумен, вспомнив, что Роннета сама напросилась сниматься в неприличных позах в журналы вроде «Суперплоть», осклабился. «Сама захотела, — подумал он».

Койка Пуласки стояла посреди небольшой полутемной палаты — шторы на окнах не давали возможность солнечному свету проникать в помещение. Справа и слева от кровати были столики с медицинским оборудованием, назначение которых вряд ли было понятно и Дэйлу, и Гарри.

Осторожно подойдя к кровати больной, Дэйл негромко произнес:— Ронни?..

Та открыла глаза. Купер продолжил:— Роннета, здравствуй… Я очень рад, что ты, наконец, выздоравливаешь… Извини, что я беспокою тебя, но мне необходимо задать тебе несколько вопросов… Ты ведь не станешь возражать, Ронни? — Купер вопросительно посмотрел на девушку. Та выразила глазами согласие.

Дэйл, достав из атташе-кейса два карандашных портрета, сделанных Мэдлин, протянул один из них лежавшей на кровати Пуласки. — Может быть, это лицо тебе знакомо?..

Пуласки, лишь бросив взгляд на лист бумаги, на котором было изображено лицо коротко стриженого человека с чертами лица, напоминавшими черты лица Лео — отрицательно помотала головой. — А этот?.. — Купер протянул ей следующий лист бумаги. Это был портрет длинноволосого блондина с крепкими зубами.

Ронни, едва бросив взгляд на следующее изображение, перекосилась, будто бы от неимоверных мучений. Тело ее пронизали конвульсии: ее трясло, будто бы в сильнейшем приступе лихорадки.

Трумен, испуганный неожиданной реакцией девушки, тут же выбежал на коридор. — Медсестра!.. Доктор Хайвер!.. — с неподдельным испугом закричал он. — Роннете плохо!.. Срочно кто-нибудь!.. На помощь!..

Пуласки несколько успокоилась лишь после того, как ей была сделана соответствующая инъекция. Идя по коридору, Трумен едва успевал за Дэйлом — настолько быстрой походкой тот шел. — Дэйл, значит, этот человек — и есть тот страшный насильник?.. — Спросил Трумен на ходу.

Купер, не оборачиваясь и не замедляя шаг, ответил: — Об этом еще рано судить… Продолжим поиски.

Гарланд Таундеш, отец Бобби, иногда также любил заходить в кафе Нормы — не столько для того, чтобы попить кофе (военные, как правило, не уважают этот напиток, предпочитая ему что-нибудь более крепкое), а несколько по иной причине: Гарланду как ничто другое нравилось появляться «на людях» в своем офицерском мундире, нравилось, когда при встрече горожане обращались к нему не просто «мистер», а «господин майор».

Заказав какой-то коктейль, Гарланд остался тут же, около стойки. Лениво помешивая соломинкой в напитке, он с грустью думал, почему со времен его молодости так измельчали нравы — под измельчением нравов Гарланд подразумевал, прежде всего, неуважение к армии и всего, что связано с этим священным для каждого американского патриота понятием. Размышляя таким образом, он не заметил, как к стойке приблизилась Леди-С-Поленом. Гарланд тяжело вздохнул и отвернулся — эту живую достопримечательность Твин Пикса он не переносил на дух.

Леди-С-Поленом, подойдя к Норме — за стойкой была сама хозяйка, произнесла:— Мне нужна медвежья лапа!..

Гарланд с удивлением повернул голову в сторону женщины.

«Что это еще за такая медвежья лапа? — подумал он. — Может быть, название какого-то коктейля?..»

Норма Дженнингс улыбнулась. — Конечно, мэм…

Леди-С-Поленом повторила:— Мне нужна очень хорошая медвежья лапа!..

Норма ответила голосом, каким опытные психиатры обычно говорят с безнадежными больными — приторно-ласково и спокойно:— Ну конечно же… — заметив, что посетительница двигает челюстями, миссис Дженнингс добавила; — Да, и у меня к вам еще одна небольшая просьба… Я думаю, вам не будет сложно ее выполнить… Леди-С-Поленом перестала жевать. — Какая же?..

Норма улыбнулась, — Если вам наскучит жевать ваш «чуингам», то, пожалуйста, не наклеивайте его на стойку и двери моего кафе… Пожалуйста, пользуйтесь специальными плевательницами.

Посетительница, переложив полено в другую сторону, ответила после небольшой паузы:— Хорошо. Постараюсь…

Гарланд хмыкнул. Леди-С-Поленом обернулась к майору. — Послушайте, — начала она, — вы, кажется, военный?..

Таундеш с нескрываемой гордостью, обернувшись к женщине, ответил:— Да.

Леди-С-Поленом спросила вновь:— Офицер?

Гарланд покосился на нашивки. — Да.

Леди-С-Поленом слегка наклонила голову. — Вы, наверное, воевали?

Гарланд важно выпятил грудь с орденскими планками. — Да. Защищал демократию во Вьетнаме. Наклонившись к орденским планкам, Леди-С-Поленом принялась изучать их. — А это за что?.. — Ткнула она пальцем в первую попавшуюся орденскую ленточку.

Таундеш наклонил голову и посмотрел себе на грудь. — Это — «Виртури Милитари», — иностранный орден, — пояснил он неспешно, — я получил его за операцию во Вьетконге в тысяча шестьдесят шестом году.

«Хоть один порядочный человек в этом городе, — подумал майор, — хоть эта достойная женщина интересуется моими боевыми наградами…»

Леди-С-Поленом восторженно воскликнула:— Вот видишь, какой интересный человек!..

Реплика адресовывалась полену, которое, как и следовало ожидать, ничего не ответило.

Леди-С-Поленом вновь произнесла своим неприятным скрипучим голосом — на этот раз Таундешу:— Вы не хотели бы побеседовать с моим поленом, господин майор?..

Таундеш замялся. — Извините, но мы не представлены…

Леди-С-Поленом улыбнулась. — Это ничего… Хотите, я вас представлю?.. Послушай, — эта фраза адресовалась уже полену — послушай, вот это — господин майор, а это, — она обернулась к Гарланду, протягивая ему обрубок дерева, — мое полено… Можете считать, что вы друг другу представлены.