Райское место - Марина Туманова Страница 68

— Ты сам, знаешь, кто?! Ты…

Прядь волос выпала из ее прически, повисла прямо перед носом, подскакивая от дыхания, а слова из лексикона докеров сыпались без остановки. Но я не отступил, как сделал бы еще сегодня утром. Наоборот, надвинулся на пышущую гневом мегеру и выговорил ей прямо в лицо:

— Заткнись сейчас же! — Паула опешила, но я не дал ей опомниться. — Иди домой и займись какой-нибудь женской ерундой, поняла? Пирогов напеки. И перед плитой упражняйся в ругательствах, а не передо мной. Нашлась героиня! Звери — и те за своих детенышей до смерти сражаются, а ты за родного сына струсила хоть раз вступиться. Смотрела ведь, как ему руку ломают, а, стерва? Смотрела?

Миссис Энсон медленно открыла рот. Но не для того, чтобы отбрить меня по полной программе; ее нижняя губа тряслась, а в глазах мокро заблестела растерянность. Роджер, видно, никогда не пытался поставить супругу на место.

— Думаешь, Кэт О'Доннел позволила бы такое с кем-то из своих дочек сделать? Да ни за что! А ты вообще не мать. Так что подними челюсть и катись домой.

Я надеялся, что шок пересилит ее врожденную агрессивность и Паула уйдет молча. Но она встряхнулась и вдруг ответила совсем по-дилановски:

— Ты об этом пожалеешь. — Глаза сузились, губы стиснулись еще сильнее. — Крепко пожалеешь, писака городской.

— Тебе пора волосы подкрасить, — ответил я. Свернул налево и ускорил шаги, чтобы побыстрее оказаться возле холма Мэри. Может, Боба и его семьи там уже нет, может, они ушли в луга или в обход вернулись к дому Клейменов — в любом случае время играло против меня. И нечего было тратить его на стервозную мамашу Делберта.

* * *

Первым я увидел Боба. Не бредущим рука об руку с женой, не любующимся красотами пейзажа и даже не держащимся за голову, пронизанную непонятными вспышками. Черт, все было куда хуже! Боб ничком лежал на траве, разбросав руки. Я кинулся к нему, уже понимая: что бы тут ни произошло, к разряду несчастных случаев оно не относится. Какие, вашу мать, случайности! На волосах Боба алела кровь, а когда я перевернул отяжелевшее тело, увидел, что лоб глубоко рассечен — уж конечно, не от падения на мягкую землю. Скорее всего, его ударили камнем. Быстро оглядевшись, я увидел в пяти шагах от тела вполне подходящий булыжник: чуть вытянутый, не слишком большой — в ладони отлично уместится. Дыхания Боба я не мог уловить, даже наклонившись к самому лицу. Но когда приложил ухо к груди, услышал, что сердце еще бьется. Или это моя кровь колотилась в ушах? Что я мог? Позвать миссис Гарделл?

Опустив тело мужчины на землю, я подошел к камню. Не пришлось даже дотрагиваться до него: тот, кто проломил голову Бобу, отбросил свое оружие небрежно, камень упал окровавленной стороной вверх. Кровь, волосы и… Я не хотел думать, что за мягкие сероватые комочки прилипли к булыжнику. Все равно санитарные машины и вертолеты слишком далеко, даже если Боб еще жив, ему конец. Но где его жена?!

— Уолт! — позвал Расти.

Он стоял над бесчувственным телом, кривясь, как испуганный ребенок. Мне до смерти захотелось обругать его, а еще лучше — посоветовать не мяться, а тащить труп в деревню и запихнуть в холодильник. Скоро будет дождь, Расти, ты в курсе? Слопаете консервы вместо свежатинки, полезное разнообразие!

То ли от этих мыслей, то ли оттого, что первый шок начал спадать, меня затошнило. Но на приступы рвоты не было времени. Женщина из «Бьюика» должна быть где-то неподалеку, и проломленная голова мужа сейчас не единственная ее беда.

— Жди здесь! — приказал я Расти. — С ним (показал на тело Боба, стараясь при этом на него не смотреть) должны были идти Рой и Дольф. Тот, кто убил его, мог напасть и на наших парней. Позовешь меня, если их увидишь, понял?

Он торопливо кивнул и завертел головой. Вытаращенные глаза вращались в глазницах, как у мультяшного комика. Да пусть хоть лопнут!

Я сжал зубы, борясь с тошнотой, и бегом кинулся к «танцзалу». Кому пришло в голову выкрасить его в такой цвет? Алые стены словно свежей кровью покрыты — и никаких воробьев не понадобилось, на черта птичья кровь, если человеческой с избытком?

Девочка! Я заметил ее боковым зрением, малышку из «Бьюика», и в первое мгновение не поверил своим глазам. Девочка не плакала, не звала на помощь и не бежала куда глаза глядят в поисках спасения. Присев на корточки, она собирала полевые цветы между дальней стороной холма и амбаром. А я бежал к ней, не думая, что могу своим видом перепугать бедняжку насмерть. Где же ее мать? Где Рой? Если это он врезал камнем по голове мужчине, что он сделал с женщиной? Ответ напрашивался сам собой. Но почему тогда ребенок так спокоен? Неужели… Догадка звучала невероятно. Неужели девочка ничего не видела?

Я остановился возле нее, тяжело дыша, но она не испугалась и, быстро поднявшись, не выронила ни одного стебелька из букета.

— Что-то случилось, мистер? — спросила, вскинув На меня глаза. В машине они блестели от страха, теперь же испуг притаился в самых уголках, отпихнутый туда удивлением.

— Нет. Все в порядке.

Я сам не ожидал, что сумею выговорить хоть слово спокойно, но каким-то чудом взял себя в руки (ничего, что дрожащие) и ответ прозвучал легко, утешающе. Я даже улыбку изобразил, и, наверное, не очень похожую на оскал, потому что девочка улыбнулась в ответ. Она явно не знала, что отец доживает последние минуты или уже умер, а мать…

Букет приподнялся.

— Как они называются, сэр?

Я тупо смотрел на цветы и спокойное миловидное личико. Нет, нельзя пялиться! Улыбка, держи улыбку!

— Где твои родители? — спросил я.

— Они шли там, сзади, — малышка махнула рукой в сторону холма. Его длинный изгиб скрывал от нас тело Боба и стоящего над ним Расти. — Папа, мама и Рой, мой новый друг, и еще какие-то парни. Я побежала вперед, а они шли медленно. Когда вышли сюда, папы уже не было, но мама сказала, чтобы я не пугалась. Просто у папы снова заболела голова и он вернулся в гостиницу.

Она пожала плечиками.

— Так как называются эти цветы? Они такие красивые!

— Бизоньи сердца, — наобум ляпнул я. — А куда пошла твоя мама?

— Туда, — девочка показала на дом, в котором я не так давно испортил рандеву Айлин с Диланом. — Она сказала, что немножко отдохнет там, и попросила ее не беспокоить. Вообще-то я уже есть хочу.

— Тогда поищи, какие еще тут есть красивые цветы, — я не узнавал свой голос, — только далеко не уходи, а я скажу твоей маме, что ты проголодалась. Мне как раз нужно увидеться с Роем. Девочка кивнула.

— Мою маму зовут Лиз, — сказала она. — А вот эти, синие, как называются?

— Дождик. Она засмеялась.

— Неправда. Так цветы называться не могут.

Я подмигнул — конечно, не могут, шучу! — и держал улыбку, пока не повернулся к ней спиной. Заставил себя идти к дому, а не бежать. Ни криков, ни грохота оттуда не слышалось, и это пугало не меньше, чем вид человека с проломленной головой. Присутствия «еще каких-то парней» я ждал, едва услышал от Стэна, что Рой пошел за приезжими. Но сколько их? И что я сделаю, когда войду в дом? Почему Ларри заодно со значком не подарил мне пистолет?