Мертвая неделя - Наталья Тимошенко Страница 68

Оказалось, что церемония, которую проводил Черный плащ – Лика его теперь называла так же – не создавала неразрушимую пару между детьми, родившимися в одном месте. Она лишь обвязывала их невидимыми нитями, тянула друг к другу. Настоящую же пару способна создать только одна вещь в мире – любовь. И пусть невидимые нити тянули Матвея к Лике, заставляли его навещать ее, любил он Мирру.

Силу же открывал вовсе не свадебный обряд, а обыкновенная близость, соединяющая людей крепче, чем любые прутья и штампы. По крайней мере, так называла это Мирра в своей книге. Лика читала черновик рукописи. Сама же Лика не понимала таких завуалированный сравнений. Секс он и в Африке секс. Полную силу можно получить, если заняться им в первый раз в последнюю ночь Мертвой недели, в первую брачную ночь, а Матвей с Миррой сделали это позже – Лика не спрашивала, когда именно – но даже того, что получили они, им хватало. Матвей научился находить места со стертой границей, а Мирра теперь знала, как ее закрыть. Лика не вникала, как это все происходит. Интуиция и ритуалы – вот и все, что она знала. Они колесили по свету в поисках таких мест. Выполняли свое предназначение, но жили при этом обычной жизнью.

Парочка заметила ее, только когда Лика подошла совсем близко. Поднялись ей навстречу, улыбнулись.

– Хорошо выглядишь, – соврал Матвей.

Лика поморщилась.

– Черный цвет мне к лицу, – фыркнула она.

Они обменялись привычными объятиями, Лика первой плюхнулась на скамейку, подтянула длинную юбку, подставляя обнаженные коленки теплому солнцу. Матушка, если увидит, побордовеет от воплей.

– Я вижу, ты прям счастлива жить в монастыре по их правилам, – поддела Мирра, глядя на это.

– Пищу от восторга, – с непередаваемо серьезным лицом кивнула Лика. – Спасибо нашему Андрюшеньке, котелка ему горячего в аду.

Мирра улыбнулась, понимая, что она просто привычно ворчит. И это на самом деле было так.

Между ними шестерыми существовала еще одна, особая связь. Они должны были составить три пары, и если один из них не мог этого сделать, автоматически выпадал еще кто-то. Поэтому баба Глаша и Черный плащ отправили Мирру в лес. Андрей не дожил до свадьбы, она оказалась лишней, ее присутствие могло все испортить. А когда Матвей и Мирра сошлись, лишней оказалась она, Лика. И эта дурацкая связь уничтожала ее в буквальном смысле слова, тянула вслед за Андреем. Наверное, если бы не брачные узы с Матвеем, она бы умерла, а так цеплялась за него когтями и зубами, выгрызая себе еще немного времени. Но всем было очевидно, что долго она так не протянет. Физические силы стремительно покидали ее. Тогда-то Мирре и пришла в голову мысль, что Лика может попробовать пойти за Андреем не в могилу, а в монастырь. Отмолить себе прощение, как это сделал он. И как ни странно, это действительно помогло.

Лику страшно бесили правила монастыря, раздражала матушка Фотиния, но по прошествии нескольких месяцев она начала выздоравливать. Матушка Фотиния когда-то сама была знахаркой, и хоть ушла в монастырь, чтобы спасти бессмертную душу, способности не растеряла. Свое дело знала, поставила Лику на ноги. И хоть женщиной она оказалась сварливой, Лика ее по-своему уважала и любила. А уж теперь, когда вернулась в ее жизнь фотография, монастырь показался по-настоящему правильным решением. Все равно в миру счастлива она не будет. В этом проклятущий Черный плащ был прав. А уж лучше в монастырь, чем в могилу.

– Ну, какие у вас новости? – поинтересовалась она, поглядывая на парочку.

Те переглянулись, и Лика сразу поняла, что новости у них есть.

– Начну с главной, – улыбнулась Мирра. Она вообще стала часто улыбаться. От той диковатой неразговорчивой журналистки, которая когда-то отказывалась идти с ними в баню, почти ничего не осталось. Лика не спрашивала, но догадывалась, что калечить себя она тоже перестала. Теперь в ее жизни были Матвей и дело. Теперь она знала, кто она и для чего живет. – Полина ждет ребенка.

Лика, расслабленно откинувшаяся на спинку скамейки, выпрямилась и округлила глаза.

– Иди ты! Третьего за два года?

– Третьего и четвертого, – рассмеялся Матвей. – У них со Степой опять двойня.

– Вот ведь дура-девка, – покачала головой Лика. – Я же ее предупреждала когда-то, что выйдет замуж за Степку и будет детей каждый год рожать. Но что пачками – даже мне в голову не могло прийти.

Лика хоть и ворчала, а все равно была за них рада. И с удовольствием слушала каждый раз новости, мечтала однажды навестить. После того, как Степа отрастил яйца и пригрозил Черному плащу, тот в деревне больше не появлялся. Да и нечего ему там было делать, свою миссию он выполнил. Баба Глаша тоже наконец упокоилась. Мирра и Матвей ездили к ним в гости, даже предлагали присоединиться к кочевой жизни, но те отказались. Закрыть дверь между мирами насовсем оказалось невозможно, за ней все равно необходимо было присматривать, но они запросто могли бы ездить и по другим местам, иногда возвращаясь в деревню, если бы не дети. Запереть границу можно только парой, один Степа бесполезен.

Мирра и Матвей искали другие пары, ведь Черный плащ успел создать их достаточно много. Кто-то, как и Полина со Степой, уже успел обзавестись детьми и хозяйством, а потому предпочел сидеть на месте, а кто-то принимал приглашение и тоже становился кочевником. Никто из них раньше и не подозревал, что возможен другой вариант жизни, не такой, как обрисовал им накануне свадьбы Сергей Николаевич. И никто подумать не мог, как много в мире брешей. Настолько, что в пору было бы отчаяться, но на отчаяние у них не было времени, ведь Мертвая неделя случалась каждый год, и к ней следовало быть готовыми, успевать латать дыры по максимуму, не выпускать навий.

– Есть и еще одна новость, – уже серьезнее сказал Матвей, и Лика поняла, что новость действительно важная.

– Убей меня, скажи, что вы тоже ждете двойню, – картинно закатила глаза она.

Мирра фыркнула.

– Ты же знаешь мое отношение к детям.

Лика знала. Мирра считала, что никогда не станет хорошей матерью, а потому детей не хотела. Привозила подарки детям Полины и Степы и этого ей хватало. Матвей не настаивал. Правда, Лика была уверена, что однажды все-таки заведет подобный разговор.

– Ну, знаешь ли, певичка наша мне тоже когда-то пела, что замуж за Степу не пойдет, и что в итоге? – усмехнулась она. – Скоро многодетными станут, льготы требовать начнут. «Приезжайте к нам на этой Мертвой неделе, сторожите границу, у нас дети, мы не можем».

Лика сказала это с таким выражением, что все трое снова рассмеялись, привлекая к себе внимание проходивших мимо паломников. Пришлось Лике все-таки натянуть юбку на колени.

Выйдя из деревни, она, как и говорил Черный плащ, сняла кулон, который носила так давно, что уже и не помнила, откуда он взялся. А теперь его и вовсе заменил христианский крестик. Все вокруг уже не раздражало так сильно, как раньше, но язвительность и желание поддеть другого никуда не делись. Такой уж был у нее характер. Однако теперь она не стремилась обидеть людей, и те это понимали, не обижались даже на самые резкие выражения.