Неведомые дороги - Дин Кунц Страница 66

Он поднялся, вытер ладони о мятые, грязные брюки, с сожалением глянул на мусорные баки, в которых наверняка ждала богатая добыча, поднял девушку. Весила она совсем ничего, и Олли понес ее на руках, как жених несет невесту, переступая порог дома, хотя даже не думал о плотской стороне этого ритуала. Сердце гулко билось от непривычной нагрузки, но он донес свою неожиданную ношу до конца проулка, торопливо пересек пустынную улицу и нырнул в другую.

Десятью минутами позже, открыв дверь, внес девушку в свою квартирку в подвале. Положил на кровать, закрыл дверь, включил подобранную на помойке лампу с газетой вместо абажура, стоящую на столике. Девушка еле заметно, но дышала.

Олли смотрел на нее, гадая, что делать дальше. Ранее он действовал целенаправленно, теперь растерялся.

Раздраженный неспособностью ясно мыслить, вновь вышел на улицу, запер за собой дверь, вернулся в проулок за рестораном. Нашел сумочку, бросил в нее шприц, закопченную ложку, все остальное. Снедаемый тревогой, причину которой понять не мог, зашагал к себе.

О столовых приборах Стазника в мусорных баках Олли забыл начисто.

Присев рядом с кроватью на стул, Олли порылся в сумочке. Достал шприц и свечку, сломал, бросил в мусорное ведро. В ванной разорвал пакетики с героином, высыпал порошок в унитаз, спустил воду. В металлическую чашку девушка ставила свечку, на которой готовила очередную дозу. Он положил чашку на пол и расплющил несколькими ударами каблука. Вымыл руки, вытер рваным полотенцем с логотипом какого-то отеля, почувствовал себя лучше.

Дыхание девушки стало более частым, прерывистым. Лицо посерело, на лбу выступили капельки пота. Стоя над ней, Олли понял, что она умирает, и испугался.

Сложил руки на груди, запрятав кисти с длинными пальцами под мышки. Мясистые подушечки просто истекали влагой. В принципе, он понимал, что его руки способны не только на поиск столовых приборов в грудах мусора, но не хотел признавать за ними таких способностей: опасно.

Он вытащил галлоновую бутыль вина из гардероба, глотнул прямо из горла. Вкусом вино не отличалось от воды.

Олли знал, что вино не поможет снять напряжение. Не поможет, пока на его кровати лежит эта девушка. Пока так трясутся руки.

Отставил бутыль.

Олли терпеть не мог использовать руки на что-либо, кроме как на поиск неких предметов, которые, после конвертации в деньги, позволяли приобрести вино, но сейчас выбора не было. Включились основные инстинкты. На кровати лежала красавица. Классические черты лица завораживали. Бледная кожа и капельки пота на лбу не умаляли ее красоты. Не в силах оторвать от девушки глаз, он последовал за руками к кровати, словно слепой, ощупывающий препятствия в незнакомой комнате.

Для того чтобы его руки могли эффективно действовать, следовало девушку раздеть. Белья девушка не носила. Груди маленькие, твердые, высокие, талия слишком тонкая, кости на бедрах торчали, хотя на округлости ног недоедание отразилось не слишком. Олли оценивал ее лишь как object d'art [24], а не предмет вожделения. К женщинам он был безразличен. До сих пор он жил в асексуальном мире, по которому его вели руки. Любая женщина сразу бы поняла, что руки эти неординарные.

Он коснулся висков девушки, разгладил волосы, подушечками пальцев прошелся по лбу, щекам, нижней челюсти, подбородку. Нащупал пульс на шее, осторожно понажимал на грудь, живот, ноги, отыскивая источник болезни. Вскоре все понял: передозировка. Узнал он и еще одну подробность, в которую не хотелось верить: передозировка сознательная.

Руки болели.

Олли вновь коснулся девушки, ладони описывали плавные круги по телу, он уже не знал, где заканчиваются его руки и начинается ее бархатистая кожа, они сливались воедино. Стали двумя облаками дыма, одно из которых перетекало в другое.

Полчаса спустя девушка уже не пребывала в коме, просто спала.

Осторожно Олли повернул ее на живот, обработал руками спину, плечи, ягодицы, бедра, завершая начатое. Прошелся по позвоночнику, помассировал затылок, заблокировав восприятие ее красоты, сосредоточившись на перекачке энергии от него к ней.

Пятнадцать минут спустя он не просто снял наркотическую зависимость, но полностью и навсегда излечил девушку от пристрастия к наркотикам. Теперь ей становилось бы плохо от одной мысли о том, чтобы уколоться. Он об этом позаботился. Руки позволяли.

Олли откинулся на спинку стула и заснул.

Часом позже вскочил, преследуемый кошмаром, который стерся из памяти. Быстро подошел к двери, обнаружил, что она заперта, выглянул из-за штор в окно. Ожидал, что напорется на чей-то взгляд, но нашел только ночь. Никто не видел, как он использовал свои руки.

Девушка спала.

Укрывая ее простыней, Олли вдруг понял, что даже не знает имени своей гостьи. В сумочке нашел удостоверение личности: Энни Грайс, двадцать шесть лет, незамужняя. Ничего больше: ни адреса, ни имен родственников.

Взялся за стеклянные бусы, но эти маленькие гладкие шарики ничем его не порадовали. Олли решил, что бусы приобретены недавно, поэтому еще не вобрали в себя ауру хозяйки, отложил их.

А вот потрепанный бумажник принес ему массу образов, дал полную картину последних лет жизни Энни: первое приобретение кокаина, первое использование, последующая зависимость, переход к героину, воровство (наркотики стоили денег), работа во все более грязных барах, проституция, которую она называла иначе, чтобы успокоить совесть, наконец, полный отрыв от общества, одиночество и сознательное желание уйти из жизни.

Олли бросил бумажник в сумочку.

Пот бежал по спине ручьем.

Хотелось вина, но в такой ситуации оно не могло принести забвения.

А кроме того, он еще не утолил любопытства. Как вышло, что такая красотка прошла путь, засвидетельствованный бумажником, что находился при Энни Грайс семь последних лет?

Олли нашел в сумочке старинное кольцо (семейное наследство?), подержал в руке, позволил образам войти в него. Поначалу они не имели отношения к Энни. Он видел раннюю историю кольца, его прежних владельцев, поэтому дал команду мозгу перенестись вперед, поближе к нынешним временам. Энни семь лет. Директор сиротского приюта только что передала девочке то немногое, что осталось после пожара, уничтожившего ее дом шестью месяцами раньше. В огне погибли и родители. А потом ее жизнь стала цепочкой печальных событий. Застенчивость сделала ее мишенью более агрессивных сверстников. Робость и скромность в переходном возрасте помешали приобрести друзей. Первый любовный опыт прошел неудачно, и контакта с людьми она стала бояться пуще прежнего. Не имея денег на обучение в колледже, работала продавщицей, переходя из одного магазина в другой, несчастная, замкнутая, одинокая. Одно время пыталась побороть собственную застенчивость отчаянной агрессивностью, но закончилось это знакомством с подонком по имени Бенни. С ним она прожила год и впервые нюхнула кокаина. Собственно, одиночество и жизнь без любви и привели ее к наркотикам.