Иллюзии чистого холста - Наталья Тимошенко Страница 65

Только сейчас Ваня подумал, что он полный болван. Майские праздники в разгаре, один из самых романтичных городов их необъятной страны позвал в гости, а он предупредил Аню, что зовет ненадолго. И сейчас ждет ее на перроне вместо того, чтобы гулять с ней по просыпающемуся от зимней спячки Питеру, ужинать в дорогих ресторанах и ночевать в хорошем отеле. Ну не идиот ли, скажите, пожалуйста?

– А ты не торопилась, – проворчал он, разочарованный собственной недальновидностью, когда Аня подошла ближе.

– Я никогда никуда не опаздываю, – пожала плечами та, передавая ему свой чемодан.

Это было чистой правдой. Ваня периодически звал ее на свидания, и она ни разу на них не опоздала.

– Идем? – Аня кивнула в сторону призывно распахнутой двери вагона.

И Ваня внезапно решился.

– Слушай, а может, ну ее, эту Москву? Давай останемся здесь.

Аня, уже успевшая шагнуть к вагону, удивленно остановилась.

– Что?

– Давай здесь останемся. Выходные же, погуляем.

Она покачала головой, и на ее лице не мелькнуло даже тени сомнения.

– Извини, но я не планировала провести эти дни в Питере. Я приехала, потому что ты попросил. И сказал, что это ненадолго. Я и вещей с собой не брала.

– Да купим все, что нужно! Я заплачу.

Аня снисходительно улыбнулась, давая понять, что заплатить за себя она может сама, но не собирается этого делать, показала проводнику паспорт и шагнула в вагон. Ване ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Ему даже показалось, что проводник бросил на него сочувствующий взгляд.

В вагоне было занято всего пять мест. Двое мужчин уже успели разложить ноутбуки, один смотрел в окно, и еще две девушки в дальнем углу о чем-то тихо переговаривались и смеялись. Дворжак купил для них два сочлененных места и одно отдельное, поэтому Ваня, конечно же, сразу направился к двойным креслам, по-джентльменски уступив Ане место у окна. Спустя буквально минуту поезд легко дернулся, и перрон за окном медленно поплыл назад.

– Я же говорила, что не опаздываю, – усмехнулась Аня, с удобством устраиваясь у окна.

– Ты всегда все делаешь по плану, да? – немного обиженно поинтересовался Ваня.

Она повернулась к нему, несколько мгновений разглядывала, а затем снова посмотрела в окно.

– Я стараюсь. Но это не всегда получается. И хочешь правду? – она опять взглянула на него и улыбнулась. – Я обожаю форс-мажоры.

Ваня удивленно приподнял брови.

– В самом деле? По-моему, одно с другим не сочетается. Разве планы строят не для того, чтобы все шло по ним?

– Знаешь игру «Сим Сити»?

Он нахмурился, вспоминая. Название казалось знакомым, но в чем ее смысл, он не мог вспомнить.

– Там нужно строить город, – подсказала Аня. – Дома, дороги, обеспечивать жителей водой, электроэнергией, пожарными частями, больницами, школами. Следить за желаниями, удовлетворять потребности. Все делать по плану. Но, достигнув определенного уровня, можно открыть башню катастроф и устраивать городу стихийные бедствия. Я обожаю это делать. Сначала ты планируешь, работаешь, думаешь, как сделать лучше. А потом становится скучно. Все работает как часы, все довольны, счастливы и заплывают жиром. Катастрофы привносят отличное разнообразие и позволяют снова решать проблемы, понимаешь? Я поэтому и стала организатором праздников. С одной стороны, ты все планируешь, с другой – форс-мажоры неизбежны. И от того, как ты с ними справишься, зависит и сам праздник, и твоя репутация. Я умею решать проблемы, более того, мне это нравится. И в то же время я обожаю все планировать, чтобы этих проблем не возникло. Вот такая забавная у меня жизнь.

– Почему ты тогда не согласилась остаться в Питере? Разве это не форс-мажор?

Аня рассмеялась.

– Это твоя прихоть, а не форс-мажор. Вот звонок вчерашний – форс-мажор. Поэтому я и приехала, бросив все.

– Не жалеешь?

– Нет. У вас весело. Да и Карина мне бы не простила, если бы узнала, что я не согласилась.

– Как она?

Аня пожала плечами.

– Нормально. Дети быстро забывают плохое. Она, конечно, уже не ребенок, но, как я поняла, ничего плохого сделать ей не успели. А уж после того, как она узнала, что Войтех жив, вообще забыла обо всем.

– Втюрилась твоя Карина в Дворжака.

Аня согласно улыбнулась.

– Это пройдет. В пятнадцать легко влюбиться в человека, который внезапно оказывается не таким, как все, зато таким, как ты сама.

Ваня хотел съязвить что-то по поводу «не такого как все Дворжака», уже даже рот открыл, но внезапно передумал.

– Хочешь откровенность за откровенность? – спросил он, сам еще до конца не веря в то, в чем собирался признаться.

– Конечно! – Аня заинтересованно повернулась к нему, но в этот момент стюард как раз принес им чай, а потому пришлось подождать, пока он отойдет.

У Вани появилось время подумать, не говорит ли в нем стресс последних пары недель, но за полторы минуты так ничего и не изменилось.

– Я, конечно, всегда ржал над ним, но в глубине души, очень-очень глубоко, почти на уровне дна Марианской впадины, наверное, его понимаю. Будь я на его месте, сам продал бы душу дьяволу и «Прогрессивным технологиям», если бы они дали мне возможность разобраться в устройстве мира и доказать хотя бы самому себе, что я не псих.

Аня знала их всех не так хорошо, поэтому не могла по достоинству оценить необычность признания, но поняла, что сам Войтех, услышав его, был бы поражен.

– А еще глубже, чуть ниже дна, – продолжил Ваня, переходя на привычный для себя шутливый тон, – я буду скучать по этим расследованиям. И если вдруг этот чертов экстрасенс снова вляпается в какое-нибудь дерьмо, и ему понадобится команда, чтобы вдоволь в нем наплаваться, я захвачу с собой весла.

Аня рассмеялась, поднесла к губам чай и сделала осторожный глоток.

– Если я ему скажу об этом, ты меня убьешь, да?

– Ты не оставишь мне выбора.