Мареновая Роза - Стивен Кинг Страница 65

Не осознавая, что делает, Норман сунул указательный палецлевой руки в рот и принялся грызть его. Возникла боль — и очень сильная — но вэтот раз он не ощутил ее, погруженный с головой в водоворот мыслей. Привычкакусать пальцы в моменты максимального напряжения зародилась в далеком детстве,и на указательных пальцах обеих рук образовались толстые мозолистые подушечки.Сначала омертвевшая кожа выдерживала укусы, но он продолжал представлятьбанковскую карточку, и ее зеленый цвет становился все гуще и гуще, пока непревратился в почти черный цвет еловой хвои в сумерках (даже отдаленно ненапоминающий первоначальный лимонный цвет банковской карточки), и в концеконцов каллус прорвался, и кровь потекла по руке и губам. Он впился зубами впалец, наслаждаясь болью, вгрызаясь в плоть, пробуя вкус собственной крови,такой соленой и такой густой, похожей на кровь Тампера, хлынувшую после того,как он перекусил артерию у основания…

— Мама, что этот дядя делает с рукой?

— Не обращай внимания, идем скорее. Это привело его вчувство. Он ошалело оглянулся через плечо, как человек, пробуждающийся отнепродолжительного, но очень глубокого сна, и увидел молодую женщину смальчиком лет трех, наверное, которые поспешно удалялись от него — она волоклаза собой ребенка с такой скоростью, что тот едва поспевал за ней, и, когдаженщина, в свою очередь, оглянулась, Норман заметил на ее лице выражение ужаса.

Что же, черт возьми, привело ее в такое состояние? Онопустил взгляд на свой палец и увидел на нем глубокие кровоточащие полукруглыераны. Когда-нибудь он откусит его совсем, откусит собственный палец ипроглотит. И это будет не первый раз, когда он что-то откусывает. Откусывает иглотает.

Впрочем, так он зайдет слишком далеко. Достав из заднегокармана носовой платок, он перевязал им прокушенный палец. Затем поднял головуи огляделся. С удивлением отметил, что уже вечереет — в некоторых окнах зажегсясвет. Как далеко он забрался? Где он?

Прищурившись, Норман взглянул на табличку с указанием улицына угловом здании у очередного перекрестка и прочел слова «ДИЭРБОРН-АВЕНЮ».Справа находилась маленькая семейная булочная с поручнем для велосипедов увхода. Вывеска в окне приглашала попробовать «СВЕЖИЕ, ГОРЯЧИЕ БУЛОЧКИ». Вжелудке Нормана раздалось жадное урчание. Он понял, что по-настоящемупроголодался в первый раз с тех пор, как сошел с подножки автобуса «Континенталэкспресс» и перекусил холодной овсяной кашей в кафетерии автовокзала, потомучто Роуз взяла бы именно это блюдо.

Несколько булочек — это как раз то, что ему надо… но непросто булочек. Ему захотелось свежих, горячих булочек вроде тех, какие пеклаего мать — жирная как свинья, никогда не прекращавшая кричать, но готовить онаумела, этого у нее не отнимешь. Мало кто мог с ней тягаться. Она же являлась иглавным потребителем собственных кулинарных изделий.

«Упаси Бог, если они окажутся черствыми, — думал Норман,поднимаясь по ступенькам. Внутри он увидел торчащего за прилавком старика. — Недай Бог им оказаться холодными, иначе я тебе, старик, не завидую».

Он протянул руку к двери, когда один из плакатов в витринепривлек его внимание. Плакат — вернее, большая листовка — был желтого цвета, ихотя Норман не знал и не мог знать, что Рози наклеила его своими руками,внутри, тем не менее, что-то шевельнулось даже прежде, чем он рассмотрел слова«Дочери и сестры».

Он склонился поближе к плакату, и глаза его вдруг сталиочень маленькими, а взгляд — до предела напряженным; ритм сердца ускорялся, какстук колес набирающего ход поезда.

ПРИХОДИТЕ ОТДОХНУТЬ С НАМИ В КРАСИВЕЙШЕМ ЭТТИНГЕР-ПИЕРС НАПРАЗДНИКЕ ЧИСТОГО НЕБА И ТЕПЛЫХ ДНЕЙ

НА ДЕВЯТОМ ЕЖЕГОДНОМ ПИКНИКЕ И КОНЦЕРТЕ

«ДОЧЕРЕЙ И СЕСТЕР» «ШАГНИ В ЛЕТО»! СУББОТА, 4 ИЮНЯ

* ТОРГОВЫЕ ПАЛАТКИ * ПОДЕЛКИ * ПРИЗЫ

* ИГРЫ* РЭП-ДИ-ДЖЕЙ ДЛЯ ДЕТЕЙ!!! ПЛЮС!!!

ЖИВОЙ КОНЦЕРТ «ИНДИГО ГЕРЛС», 20.00

ОДИНОКИЕ РОДИТЕЛИ, НЕ БЕСПОКОЙТЕСЬ!

ЗА ВАШИМИ ДЕТЬМИ ПРИСМОТРЯТ

ПУСТЬ ПРИХОДИТ КАЖДЫЙ, ПУСТЬ ПРИХОДЯТ ВСЕ!

ВСЕ ДОХОДЫ ПОЙДУТ НА БЛАГО «ДОЧЕРЯМ И СЕСТРАМ»,

КОТОРЫЕ НАПОМИНАЮТ, ЧТО НАСИЛИЕ НАД ОДНОЙ ЖЕНЩИНОЙ

ЕСТЬ ПРЕСТУПЛЕНИЕ ПРОТИВ ВСЕХ ЖЕНЩИН

Четвертого июня, в субботу. В эту субботу. А она, егобродячая Роза, будет там? Ну конечно же, куда она денется, она придет, она ивсе ее подружки-лесбиянки. Шлюха шлюху видит издалека.

Прокушенным пальцем Норман провел но пятой строке снизу.Яркая, как мак, кровь уже просочилась через носовой платок.

«Пусть приходит каждый, пусть приходят все». Вот что былосказано в этой строке, и Норман пообещал себе, что непременно воспользуетсяприглашением.