Голос мертвых - Брайан Ламли Страница 62

— Мы не можем позволить? Кто это мы, Гарри? — Дарси вдруг ощутил непонятную тревогу и напряженно ждал ответа от Гарри.

— Вы, я, весь мир.

— Неужели все так серьезно?

— Не исключено, что да. А потому я еду с вами.

— И я тоже, — внимательно глядя на обоих, сказала Сандра.

— Нет, если все действительно обстоит так, как он думает, вам ехать нельзя, — покачал головой Дарси.

— Но я же телепат, — возразила она, — и могу помочь вам с Тревором Джорданом. Мы с ним всегда легко читали мысли друг друга. И кроме того, если помните, он и мой друг тоже.

— Ты разве не слышала, что сказал Дарси? — спросил Гарри, беря ее за руку. — Тревор сошел с ума, он лишился разума.

Сандра поморщилась и раздраженно заметила:

— Какое это имеет значение, Гарри? Разум не затухает, не исчезает — и ты лучше, чем кто бы то ни было, это знаешь. Он никуда не делся, с ним просто не все в порядке. И я, заглянув в него, смогу определить, что именно с ним произошло.

— Мы зря теряем время, — нетерпеливо вступил в разговор Дарси, начиная уже беспокоиться. — Ладно, решено. Едем втроем. Сколько вам нужно времени, чтобы собраться?

— Я готов, — ответил Гарри. — Мне необходимо не более пяти минут, чтобы взять несколько вещей.

— А мне нужно лишь взять из дома паспорт, когда мы будем проезжать через Эдинбург, — пожала, плечами Сандра. — Это все, потому что остальное, если понадобится, я куплю там.

— Прекрасно! — сказал Дарси. — В таком случае вызывайте такси, а я помогу Гарри упаковать вещи. Если будет время, я свяжусь со штаб-квартирой из аэропорта. Поехали!

Мертвые в своих могилах с облегчением вздохнули. Гарри вздрогнул, ибо, как ему показалось, он услышал этот всеобщий вздох облегчения. Он не испытывал страха, не ощущал угрозы — он просто знал... Его друзья, живые друзья, при этом, естественно, ничего не заметили и ни о чем не подозревали.

* * *

Николай Жаров, который никому из этих троих не был известен, тем не менее присутствовал в Эдинбургском аэропорту, наблюдая за их отъездом. Он также находился и на берегу реки, вооруженный мощным биноклем с прибором ночного видения образца КГБ, в тот момент, когда Уэллесли появился в доме Гарри в Боннириге. Он видел, кто вышел из сада и тяжелой, нетвердой поступью направился обратно в свои полуразрушенные могилы на расположенном в полумиле отсюда кладбище. Он все это видел и знал, кто они, и от этого знания выглядел обескураженным, пребывал в недоумении.

Однако это не помешало Жарову составить шифровку и отправить ее через посольство по каналам КГБ. А потому спустя очень короткое время советским разведслужбам уже стало известно, что Гарри Киф находится на пути к Средиземному морю.

* * *

В половине седьмого утра по местному времени Манолис Папастамос встретил их в родосском аэропорту. Пока они ехали в такси до этого исторического города, он как всегда эмоционально и пылко поведал им обо всем, что было ему известно. При этом, однако, он ни словом не упомянул о Джанни Лазаридисе, поскольку не видел связи между ним и тем, что произошло.

— А как Кен Лейрд сейчас? — поинтересовался Ларси.

Папастамос был невысок, худощав, жилист и смуглокож, с блестящими черными вьющимися волосами, по-своему красив, импульсивен, все время жестикулировал. Однако сейчас он выглядел обеспокоенным, утомленным и измученным.

— Я сам не понимаю, в чем здесь дело, — он несколько раз недоуменно и обескураженно пожал плечами и поднял руки кверху. — Я ничего не знаю и сам себя за это виню. Но... этих двоих понять не так-то просто. Кто они? Полицейские? Очень странные полицейские. Мне показалось, что они знают очень многое, причем знают наверняка, но они никогда не объясняли мне, откуда им известны все эти вещи.

— Да, они весьма необычные люди, — согласился с ним Дарси. — Так что все-таки с Кеном?

— Он тонул, на голове у него была шишка. Я вытащил его в бухте на камни, выкачал из него соленую воду и бросился за помощью. Джордан ничем не мог мне быть полезен, потому что он сидел на молу возле старых ветряных мельниц и все время лишь что-то бормотал себе под нос. Он словно вдруг... ни с того ни с сего сошел с ума. И потом находился все в том же состоянии. Но с Лейрдом все было в порядке. Клянусь! У него была лишь шишка на голове — и больше ничего. А теперь...

— Теперь? — переспросил Гарри.

— А теперь врачи говорят, что он может умереть, — Папастамос, казалось, вот-вот заплачет. — Я сделал все возможное, все, что было в моих силах! Клянусь!

— Вам не следует себя ни в чем винить, Манолис, — сказал ему Дарси. — В том, что произошло, вашей вины нет. Скажите, мы можем увидеть его?

— Конечно, мы сейчас как раз едем в больницу. Если хотите, вы можете повидаться и с Тревором. Правда... — он снова пожал плечами, — от того парня вам едва ли удастся чего-либо добиться. Господи, мне так жаль, так жаль.

Больница располагалась в стороне от Папалуки, одной из главных магистралей Нового города. Это было обширное строение, фасад которого тянулся на добрую сотню ярдов, занимавшее довольно большую территорию.

— Одно крыло здания, в котором располагаются клиника и амбулатория, предназначено главным образом для обслуживания туристов, — начал объяснять Папастамос, когда такси въезжало в ворота, ведущие на территорию больницы. — Сейчас здесь почти пусто, но в июле и августе работы бывает невпроворот. Переломы, сильные солнечные ожоги, сердечные приступы, укусы насекомых, порезы, царапины... Кен Лейрд лежит в отдельной палате.

Велев водителю подождать, он прошел в боковое крыло, туда, где в кабинке сидела девушка-регистратор г приемного отделения и подстригала щипчиками ногти. Увидев Папастамоса, она резко вскочила на ноги и, задыхаясь от волнения, быстро заговорила с ним по-гречески. Папастамос ахнул и побледнел как мел.

— Вы опоздали, друзья мои! — воскликнул он. — Он... умер! — Он поочередно обвел глазами Сандру, Дарси и Гарри и покачал головой. — Мне нечего больше вам сказать.

В первый момент они настолько опешили от этого известия, что не нашлись, что ответить.

— И все-таки мы можем хотя бы увидеть его? — спросил наконец Гарри.

Он был одет в светло-голубой пиджак, белую рубашку и слаксы и выглядел совершенно спокойным. Он, как и остальные, спал в самолете, пытаясь компенсировать хроническое недосыпание в предшествующий путешествию период. При этом, несмотря на все трудности, связанные с поездкой, Гарри выглядел лучше своих спутников. В отличие от Сандры и Дарси, лицо его выражало хладнокровие и решительность. Папастамос не заметил в нем и следа печали. “У этого Гарри Кифа холодная кровь”, — подумал про себя грек.

Однако он ошибался — просто Гарри давно уже научился воспринимать смерть иначе, чем все другие люди. Кен Лейрд перестал существовать здесь, в этом мире, физически и материально, телесно. Но он не умер окончательно. В нем погибло не все. Гарри понимал, что Кен сейчас, возможно, ищет его, отчаянно пытается с ним связаться, вовлечь его в разговор мертвых. Но дело в том, что Гарри запрещено было слышать его и запрещено отвечать ему, даже если ему удастся его услышать.