Живые мертвецы Далласа - Шарлин Харрис Страница 61

— На автоответчике сообщение, — заметила я, грея кофе. Развернув фольгу, я обнаружила двухслойный торт с шоколадом, на котором орехами была выложена звездочка.

— Да это же шоколадный торт от старой миссис Бельфлер! — восхищенно произнесла я.

— Ты так легко определила на вид?

— О, да это же знаменитый торт. Местная легенда. Никто в городе не делает шоколадные торты так, как миссис Бельфлер. Всякий раз, когда она участвовала в сельских ярмарках, ей доставалась награда. И она всегда печет его на чьи-то похороны. Джейсон даже сказал однажды: смерть стоит того, чтобы попробовать этого торта.

— Какой чудный запах, — к моему удивлению, произнес Билл. Он нагнулся и понюхал. Я точно не знала, как он обоняет, вампиры же не дышат, но как-то он это делал. — Если бы так же пахли твои духи, я бы тебя съел.

— Ты уже попробовал.

— А я еще раз.

— Нет, я бы этого не выдержала. — Я налила себе кофе, глядя на торт. — Я даже не знала, что она знает мой адрес.

Билл нажал кнопку на автоответчике.

— Мисс Стакхаус, — произнес голос пожилой женщины, очевидно, южной аристократки. — Я постучалась, но вас не было. Я оставила вам шоколадный торт, потому что не знала, как еще вас отблагодарить за то, что, по словам Порции, вы сделали для моего внука Эндрю. Мне многие говорили, что мои торты хороши. Думаю, этот вам понравится. Если вам что-то от меня понадобится, всегда буду рада помочь.

— Не представилась, — заметил Билл.

— Кэролайн Холлидей Бельфлер всегда считала, что ее и так все должны узнавать.

— Кто?

Я взглянула на Билла, который стоял у окна. А я в это время сидела за кухонным столом, попивая кофе.

— Кэролайн Холлидей Бельфлер.

Бледнее Биллу становиться было некуда, но он, несомненно, был потрясен. Он резко плюхнулся на стул и произнес:

— Сьюки, сделай мне одолжение.

— Конечно. Что именно?

— Сбегай ко мне и принеси Библию, что стоит на полке за стеклом в гостиной.

Он выглядел взвинченным, и я схватила ключи, села в машину и поехала прямо в халате. Впрочем, в четыре утра все равно увидеть меня было некому.

Я добралась до дома Билла и нашла Библию как раз там, где он сказал. Я очень осторожно извлекла ее из книжного шкафа. Она, очевидно, была очень старой. Я настолько волновалась, когда несла ее к машине, что чуть не упала, споткнувшись. Вернувшись, я обнаружила, что Билл сидит там же, где я его и оставила.

Когда я положила перед ним Библию, он смотрел на нее где-то с минуту. Я задумалась, а сможет ли он ее взять. Но он не просил о помощи, поэтому я ждала. Наконец он осторожно дотронулся до поношенного кожаного переплета. Книга была массивной, с затейливым золотым тиснением.

Билл осторожно открыл ее и принялся листать. На отдельной странице было изображено генеалогическое древо — несколькими почерками, блеклыми чернилами.

— Вот это писал я… — прошептал он. — А вот здесь… — Он указал на несколько строк.

Мое сердце лихорадочно билось, когда я заглянула через его плечо. Почерк разобрать было сложно.

«Вильям Томас Комптон, — написала его мать, а может быть, отец. — Родился 9 апреля 1840 года». Другим почерком было дописано: «Умер 25 ноября 1868 года».

— Да у тебя, оказывается, и день рождения есть! — сказала я самое глупое, что только могла. Я никогда раньше не думала, что у Билла может быть день рождения.

— Я был вторым сыном — сказал Билл. — Единственным выросшим.

Я вспомнила, что Роберт, старший брат Билла, умер в двенадцать лет, а еще двое младенцев — в раннем детстве. Здесь, под рукой Билла, хранились записи обо всех этих жизнях и смертях.

— Сара, моя сестра. Умерла бездетной, — сказал он, и я припомнила это. — Ее жених погиб на войне. Тогда все молодые люди гибли на войне. Но я выжил, чтобы умереть потом. Здесь дата моей смерти, по крайней мере, та, которую знала моя семья. Это почерк Сары.

Я изо всех сил сжала губы, чтобы не издать ни звука. В голосе Билла было что-то, чего раньше я от него никогда не слышала. Я почувствовала, как на мои глаза наворачиваются слезы.

— А вот имя моей жены, — сказал он еще тише.

Я снова нагнулась и прочла: «Кэролайн Изабель Холлидей». На какой-то миг комната перевернулась в моих глазах вверх дном. Ведь этого не могло быть.

— И еще у нас были дети, — сказал он. — Трое детей.

Их имена тоже были записаны. «Томас Чарльз Комптон, род. в 1859». Видимо, она забеременела сразу же после того, как они поженились. А у меня никогда не будет ребенка от Билла, ведь вампиры стерильны…

«Сара Изабель Комптон, род. в 1861». Названа в честь тети — сестры Билла — и матери. Она родилась как раз тогда, когда Билл ушел на войну. «Ли Дэвис Комптон, род. в 1866». Дитя возвращения домой. «Умер в 1867», — было приписано другой рукой.

— Младенцы в те годы умирали как мухи, — прошептал Билл. — Мы были нищими после войны, а лекарств неоткуда было взять.

Мне хотелось уйти из кухни и избавить Билла от своих всхлипываний, но я поняла, что если Билл сам выносит эти тяжелые воспоминания, то я просто обязана его слушать.

— А остальные двое? — спросила я.

— Они выросли, — ответил он, и его напряженное лицо немного разгладилось. — Я покинул их, конечно же. Тому было всего девять, когда я стал таким, как сейчас, а Саре семь. — Билл чуть-чуть улыбнулся — улыбкой, которой я прежде никогда не видела. Он выглядел почти как человек. Мне даже показалось, что я разговариваю с совсем иным существом, нежели то, с которым только что занималась любовью. Я вытащила из коробки бумажную салфетку и потерла лицо. Я заметила, что и Билл тоже заплакал, и протянула ему еще одну. Он удивленно посмотрел на меня, словно ожидал чего-то иного — может быть, носового платка с монограммой. Но вытер щеки, и салфетка порозовела.

— Я даже не смог вернуться и узнать, что с ними стало, — произнес он. — Я порвал со своей прежней жизнью так резко и так глубоко. И никогда не возвращался, конечно, пока мог встретить кого-то из них. Это было бы жестоко. — Он перевернул страницу.

— Джессика Комптон, от которой я получил этот дом, была последней из моих прямых потомков. Да и моя материнская линия тоже истощалась, пока не остались только Лаудермилксы, которые приходятся мне дальней родней. Но предком Джесси был мой сын Том… По слухам, моя дочь Сара вышла замуж в 1881 году. Вышла уже беременная, и у нее было четверо детей… Один из них родился мертвым.

Я уже не могла смотреть на Билла и взглянула в окно. Начинался дождь. Моя бабушка любила жестяные крыши, и когда пришло время поменять кровлю, мы снова сделали жестяную — поэтому дождь, барабанящий по крыше, всегда казался мне самым успокаивающим звуком на свете. Всегда, но не сейчас.