Заклятие дома с химерами - Эдвард Кэри Страница 61

— Чего ты хочешь?

Снова стук, вой, хлопанье крышек и скрежет ножей. Мне нужно идти, подумала я. Если оно задержит меня еще ненадолго, нас найдут. Как же избавиться от него, от этой печальной и страстно желающей чего-то коллекции предметов? Я открыла один из выдвижных ящиков. Ничего, кроме нескольких салфеток. Одна из них вылетела оттуда и исчезла в приоткрывшейся кастрюле — части существа. Я распахнула еще несколько ящиков. Я открывала их вдоль всей стены, и вскоре комнату заполонили предметы, летевшие к Человеку-Вещи, который на глазах становился больше. Мне показалось, что его щелканье стало одобрительным, он словно смеялся. Готово, подумала я. Однако время пришло. Если оно последует за тобой, они немедленно схватят тебя. Беги, пока оно растет, беги, беги. Беги наверх, к Клоду.

Шаги. Сюда идут люди. Я побежала. Побежала по коридору подальше от шагов. И от голосов, от голосов тоже.

— Закрывайте! Закрывайте! Сюда! Сюда!

Я продолжала бежать, все дальше и дальше углубляясь в задние комнаты.

— Давайте! Давайте! — слышала я. — Сюда! Скорее, сюда! Двери его не удержат!

Я бежала без остановки, бежала прочь от этих слов.

Я бежала в одиночестве, вокруг меня не было никого. И… И… И вот я остановилась. Я была одна, совершенно одна. Я долго прислушивалась, и наконец издалека до меня снова донеслось:

— Закрывайте!

Послышался звук закрывающихся дверей, за которым последовали удары. После этого все стихло, лишь неясное громыхание слышалось вдалеке. И тогда я поняла. Первые двойные двери, которые вели во внутренний двор, не выдержали, и часть подвалов теперь была отрезана. Если ты оказался не с той стороны — значит, тебе не повезло. И я оказалась не с той стороны.

Вот почему меня не нашли. Эти комнаты теперь пусты, пусты потому, что Айрмонгеры, стремясь оказаться в безопасности, забаррикадировали двери. Я не смогу выбраться. Выхода нет. В любой момент эти комнаты может заполнить мусор. Я слышала стук и грохот и знала, что эти звуки не могли исходить от колотивших в двери Айрмонгеров. Это были звуки Свалки, Свалки, которая наступала.

Думай, Пеннант, думай, Люси, должен быть какой-то выход.

Да их целая куча. Действительно, куча. В каждой из темных подвальных комнат. Камины. Здесь их должно быть не менее десяти. Я вскарабкаюсь по одному из них — вот как я отсюда выберусь.

Неподалеку как раз виднелся старый сланцевый камин. Это был мрачный очаг, находившийся в Лазурной комнате. В этой комнате хранилась принесенная со Свалки старая обувь, которую вываривали для получения краски, известной как берлинская лазурь. Однако, вопреки названию, это была темная липкая комната, все в ней было скользким, блестящим и вонючим, словно всю ее покрыли черным лаком.

Запах в Лазурной комнате был настолько сильным, что находиться в ней было все равно что плавать в уксусе. Я стояла возле убогого камина. Его зев был широко раскрыт. Ну что ж, съешь, поглоти меня! Я залезла в камин и начала карабкаться вверх.

Почти ничего не видно. Трудно дышать. Света нет, совсем нет. Я двигалась медленно. Все мое тело покрывали царапины и ссадины. Но я продолжала карабкаться вверх, цепляясь кровоточащими пальцами за каждый выступ. Сверху с воем и свистом дул штормовой ветер, стараясь напугать меня и заставить разжать пальцы. Раздался долгий вопль, похожий на крик израненной женщины, застрявшей в дымоходе надо мной.

— Заткнись, — сказала я.

— У-у-у-у-у-уи-и-и-и-и-и-и-и! — донесся ответ.

— Не пытайся напугать меня.

— У-у-у-у-у-уи-и-и-и-и-и-и-и!

И все же ему удалось меня напугать.

Я соскользнула вниз и смогла остановить свое падение, лишь выставив вперед колени. Они вовсю кровоточили, как и руки, локти и пальцы. Но я продолжала свой путь наверх. Я двигалась на верхние этажи. Снизу — оттуда, где я была еще совсем недавно, — доносились гул и грохот. Я понимала, что мусор должен был уже прорваться и что если я упаду, то окажусь погребена под ним. И этот мусор, думала я, этот мусор начнет подниматься по дымоходу, подниматься навстречу лившемуся сверху дождю. И это был не просто дождь, это был настоящий ливень из гвоздей, шурупов и прочего мелкого хлама, падавшего с неба, словно кто-то играл в дротики, стремясь попасть в дымоход и в мою макушку, оставляя на мне порезы и царапины. Мусор поднимался снизу, мусор сыпался сверху, а где-то между ними находилась я, перепачканная кровью и сажей.

И тогда я заметила что-то еще. Что-то черное двигалось на меня сверху. Чернота в черноте. Черный дым. Кто-то разжег огонь, чтобы согреться в эту штормовую ночь, и этот огонь вот-вот начнет поджаривать меня. Как же обрадуются Грумы, когда найдут меня вывалившейся из дымохода в готовом виде. У них будет копченая Люси Пеннант с хрустящей корочкой. Жирный дым стремился заполнить черный туннель, вытесняя оттуда все остальное. Он захлестывал, окутывал и обволакивал меня, наполнял мои легкие. Я могла дышать только дымом, только чернотой, из-за которой сама становилась черной. Но я продолжала двигаться, кашляя и потея. Внезапно я ощутила тягу и вылезла навстречу более прохладному воздуху. Я оказалась в горизонтальном положении. Это было ответвление дымохода, уводившее прочь от главной трубы. По нему я и стала ползти, не обращая внимания на все новые порезы. Внезапно дымоход резко повернул вниз. Я не была к этому готова и стала падать, не сумев ни за что зацепиться. Я увидела свет, с огромной скоростью летевший мне навстречу. Или это я неслась к нему? Я приземлилась, уткнувшись носом в каминную решетку. Какая ирония.

Я оказалась в чьей-то спальне.

На кровати спал какой-то чистокровный Айрмонгер. Произведенный мной грохот не разбудил его. Судя по размеру, это был кто-то взрослый. На голове у него был ночной колпак, и я не могла разглядеть его лица. Я не могла даже сказать, мужчина это или женщина. Он спал, никак не реагируя на оконный звон и чудовищное сотрясение дома. Я осторожно вылезла в комнату.

Она назвала меня «рыжей крысой», и в тот момент я действительно выглядела так. Рыжеволосая и красная от крови, перепачканная грязью и сажей, ободранная, но по-прежнему стоявшая на ногах, дышавшая и живая.

Думаю, это была женщина. Какая-то спящая Айрмонгерша. В неверном свете я смогла разглядеть комнату. Аккуратное местечко. Все лежит на своих местах. Неуместно выглядела только сковорода с длинной ручкой на ее тумбочке. Рядом с ней лежали серебряные щетка для волос и зеркало, возле которых в серебряной же рамке стояла фотография какого-то парня в цилиндре с медным судном в руках. Что же там делает эта чугунная сковородка, зачем она режет глаз? Я взяла ее. Должно быть, это был ее предмет рождения. Старуха носила с собой эту сковородку день и ночь. Она даже спала рядом с ней, чтобы всегда знать, что со сковородой все в порядке. Что за Айрмонгер?

Ну что ж, подумала я, мне не нравятся эти Айрмонгеры. Они поступили со мной несправедливо, разве нет? И я сказала себе, что заберу эту сковородку. Я возьму ее, спасибо большое. В конце концов, ее можно использовать в качестве оружия, ударить ею кого-нибудь. К тому же это твой предмет рождения, храпящая Айрмонгер, тупица ты эдакая! Да, Бог свидетель, я заберу ее. И я взяла сковородку с ночной тумбочки. Она оказалась довольно тяжелой для своих размеров. Мне понравился ее вес. Я почувствовала, что у меня что-то есть. Что я чем-то владею. Чем-то своим. Я быстро вышла из комнаты, оставив женщину спать дальше. То-то кудахтанья будет утром! Впрочем, понять, что утро наступило, все равно будет сложно. Ладно, Клод, где же ты? Где ты оказался этой ночью? За какой дверью я смогу тебя найти? В гостиной? В гостиной.