Чердак - Александр Болвачев Страница 6

На улице уже начинало по-осеннему рано темнеть, когда наголо выбритый молодой парень вышел из подъезда и быстро зашагал по дороге. Одет он был в черную короткую кожаную куртку, штаны цвета хаки и армейские берцы. На бритом затылке была видна татуировка — немецкая свастика. Он шел на место сбора таких же, как он, бритоголовых «героев».

Он дошел до автобусной остановки, поймал маршрутное такси и, не заплатив за проезд, сел на пустое сиденье. Водитель молчал и продолжал рулить.

Бритоголовый не обратил внимания, что следом за ним в эту же маршруту зашел и молодой человек лет 30, одетый в серое полупальто, черную вязаную шапку и серые джинсы. Это был Витя. Он следил за бритоголовым от самого подъезда, так как жили они в одном доме, и Виктор частенько видел этого типа у себя во дворе. Цель этой слежки — выяснить, где собираются эти бритоголовые, и сколько примерно их там бывает в одно время.

Проехав где-то минут 15 в маршрутке, бритоголовый вышел и отправился по узкой дорожке через парк. Затем вышел к старому заброшенному зданию, похожему на бывшую больницу, пролез через дыру в бетонном заборе и аккуратно прикрыл ее листом фанеры.

Все это время Витя следовал за ним. Дойдя до той дырки, он аккуратно отодвинул фанерный лист и, оглядевшись по сторонам, пролез. Слегка пригнувшись, он подкрался к окну здания и заглянул вовнутрь. Оттуда доносилась музыка, точнее, какое-то рычание и крики под электрогитару и ударные. Горел костер в железной бочке из-под солярки.

Витя насчитал человек 9, но это, скорее всего, были не все, так как было еще рано для такого рода мероприятий. Так же пригнувшись, он вылез из дыры и поехал к себе домой. Теперь осталось составить план.

Придя домой и сняв верхнюю одежду, Витя побрел на кухню, где уже пили чай отец и мама.

— Папа, ого, вот сюрприз! — радостно закричал Витя и заключил отца в объятия. — Ты когда вернулся?

— Вчера только в порт пришли, пока с бумагами разобрался — и сразу домой, — не скрывая радости от встречи с сыном, ответил отец Вити — Григорий Константинович.

Папа Виктора был моряком, точнее, капитаном дальнего плавания. Ходил на торговых судах по всему миру, и дома не бывал по несколько месяцев. Зато по приходу привозил массу занятных сувениров и хорошую сумму заработанных денег. Сам он был спокойным человеком, к алкоголю относился нейтрально, курил табак, с женой ладил — они уже столько лет вместе и ни разу серьезно не скандалили. Он любил дипломатичность в спорах.

В этот раз Григория Константиновича не было 7 месяцев, и вся семья скучала по нему. Так что его появление дома приносило только радость.

Мама встала из-за стола, убрала свою кружку и поставила чистую.

— Я пойду, сейчас сериал мой начнется, а вы с отцом поговорите пока, — сказала мама, наливая в пустую кружку чай и доливая отцу.

— Спасибо, мам! — ответил Витя вслед уходящей матери.

Отец сделал глоток из кружки, посмотрел на Витю, улыбнулся и весело потрепал его за волосы.

— Эх, Витька, столько рассказать тебе хочется, да устал с дороги, — произнес отец, — ты сам-то как, как картины твои?

— Рисую, пап, помаленьку, но талант надо оттачивать. Много продал уже.

— Я в этот рейс тоже неплохо сходил, денег заработал, вот подумал, может, машину тебе купить? Будешь мать с работы забирать, пока я в рейсах.

— Во, батя, ты даешь! — удивился Виктор. — Конечно, я не откажусь. Зря удостоверение водительское получал, что ли?

— Ну и славненько, сынок. Тогда на выходных на авторынок поедем. Только матери пока не говори. Хорошо? — сказал отец и поднес указательный палец к носу.

— Хорошо! — прошептал с улыбкой Витя.

— Ладно, сынок, я, пожалуй, спать. А завтра обязательно обо всем поговорим, — сказал отец и, пожав сыну руку, отправился в спальню. — Спокойной ночи, сын!

— Спокойной ночи, пап! — прокричал ему вслед Витя.

Витя несказанно рад был приезду отца и на несколько минут стал прежним Витей, но как только он вспомнил, что у него есть задача, которую нужно выполнить, он сразу же стал хмурым и пошел к себе в комнату. Он лег на кровать и стал придумывать, как же все-таки преподать урок этим бритоголовым. Этих, как он считал, фашистов развелось очень много, и творят они порой полный беспредел, когда даже полиция с трудом справляется, разгоняя их сходки. А то, что они людей в вагонах метро избивают до смерти, — это ведь варварство какое-то. Их непременно нужно наказать.

С этими мыслями Витя уснул.