Игра в куклы - Олег Кожин Страница 6

Он развалился на скамейке, вытянув длинные мосластые ноги, ленивый и довольный, как уличный кот, запыхтел сигаретой. Выжженный воздух пронзила резкая табачная вонь. Юрка поморщился, но остался на месте. Ему нравился дядя Семен, его незлобивый взгляд на жизнь, добродушие и умение общаться на равных даже с детьми.

– Чего кричали-то? – спросил Юра. – Тетя Валя пилит?

– Те-тя Ва-ля. – Дядя Семен скорчил злобную рожу. – Коза твоя тетя Валя!

– Чего так?

– А того, что мужу! Родному мужу не верит! И кто она после этого?!

Выцветшие глаза его драматично закатились. Он с досады сплюнул под ноги, но тут же, смутившись, затер плевок тапкой. В присутствии Юры сигарету он прятал в ладони и стыдливо дымил в сторону,

– Не женись, шкет, – мудро изрек дядя Семен. – Хотя и то верно; уж если жена не верит, может, серьезно зря я эту гадость пил?

– Так а чего случилось-то?

Дядя Семен любил поболтать. Обычно он и в поводе не нуждался, были бы уши свободные. Но не сейчас. Сухие губы поджались, вытянулись в исчезающе-бледную линию. Пропитанные никотином желтушные пальцы вздрогнули предательски, роняя с сигареты столбик пепла. Бросая на Юрку странные косые взгляды, дядя Семен молчал непривычно долго и как-то гнетуще. Когда же наконец решился и посмотрел прямо в глаза, Юрку проняло до самого копчика.

– Слушай, шкет… ты вот веришь, что бывает чертовщина всякая?

– В колдунов, что ли? – не понял Юрка.

– Ты дурак, нет? В чертовщину, ну? Пара… в как его… в параненормальное веришь?

– Не знаю, – подумав, честно ответил Юрка. – Не встречал никогда…

– И не надо тебе такое встречать, – торопливо закивал дядя Семен. – А то поседеешь раньше времени. Ладно у меня и так волос нет, а и то…

Он взлохматил пятерней редкий венчик, седой уже лет десять как.

– А вы… в смысле ты… что-то видел? – насторожился Юрка.

Вспомнились тут же пропавшие питомцы, про которых рассказывал Жан, и странные шрамы на боках Хана. «Вот оно!» – подпрыгнул от радости внутренний сыщик. По телу разлился сладковатый страх. Как от фильма ужасов, виденного уже тысячу раз, но оттого не менее жуткого.

– Вчера ночью не спал… ну, знаешь, это… Вышел на балкон покурить. Белая ночь, на улице ни души, только на Набережной, слышу, куролесят. В парке листочки шелестят, прохладно так, красота… я уже докурил почти, повернулся, значит, чтоб домой зайти, а там оно… Такая, знаешь, морда… я даже не разглядел толком. Только вижу – зубы, зубы, зубы. И много так, и острые такие, зар-раза. И так близко ко мне, сантиметров тридцать…

На Юркиных предплечьях дыбом встали волоски. Вспотевшую спину лизнуло далеким холодом. Сжатые в нитку губы дяди Семена разошлись в щербатой улыбке, развеивая страх.

– Честно, струхнул я, аж глаза закрыл с перепугу, и все, что в легких было, все в эту морду прямо и выдохнул. А нечисть – она ж запаха табака не переваривает, ну и слышу, воздухом по лицу мне мазнуло – и по крыше, по крыше так – клац-клац-клац, вроде как ворона когтями. Только здоровая такая ворона. Я тогда глаза открыл – да прямо там и сел. Ноги ватные, трясет всего. До утра заснуть не мог. А утром моей рассказал, а она… ну, сам все слышал… Такая вот петрушка, шкет.

Упавший на землю окурок дядя Семен старательно затоптал ногой.

– Вот тебе крест, малой, видел эту пакость прям как тебя сейчас, – тихо сказал он. – А эта коза не верит! Ты-то веришь?

– Верю, дядь Сень, верю, – твердо сказал Юрка, спрыгивая с забора.

– Ты дурак, нет? Какой я тебе…

Но Юрка уже не слушал. Развернув бейсболку козырьком назад, он мчался к себе домой, на ходу набирая эсэмэску: «Иду на разведку».

* * *

Попасть на чердак можно было из любого подъезда, но сломанный, болтающийся на вырванной дужке замок имелся только во втором. Деревянная, обитая жестью дверь, пропуская Юрку, предупредительно скрипнула. Здесь, в двух шагах от пропахшей пылью тьмы, запал притух, и слабый огонек его трепетал, держась на одном лишь гоноре. Чертова эсэмэска, отправленная десять минут назад! В кои-то веки захотелось погеройствовать, стать в глазах всего дома не Юркой-клоуном, а Юркой – победителем неведомой нечисти! Какие теперь найти слова, чтобы объяснить друзьям, почему он вдруг передумал идти в разведку?!

Потную ладонь оттягивала толстая палка с грубой рукоятью – недоделанная бита, выточенная на уроке труда. Жан презрительно называл ее скалкой, но с ней Юрке было поспокойнее. Рассуждая логически, страшила эта, должно быть, не очень крупная. Кошек таскает, собак, но вот с Ханом не сладила, только бока подрала. Да и дядя Семен цел остался явно из-за своих размеров. В то, что тварь боится табачного запаха, Юрка не верил. А уж с тем, у кого силенок хватает только на кошек да мелких шавок, можно и палкой побиться.

Двускатная, обитая железом кровля держалась на толстых, покрытых красной краской балках. Влажный воздух от идущего снизу тепла и раскаленной на солнце крыши оседал мелкой росой на висках и над верхней губой. Под ногами проминался утеплитель, обволакивая кроссовки серыми клубами. Пыль была везде: лениво кружилась в падающих сквозь щели лучах, косматой бахромой свисала со стропил, плотным ковром неземных спор облепляла старую мебель, грудой сваленную возле выхода. Юрка ожесточенно тер свербящий нос, боясь неосторожным звуком выдать себя. Фонарик на телефоне включать не стал по той же причине. Впрочем, света, падающего из слуховых окон, с лихвой хватало, чтобы разглядеть даже самые темные углы.

Улица шумела автомобилями, далекой музыкой из кафешек Онежской набережной. Сквозь перекрытия доносились голоса жильцов. Где-то лилась вода, гремела кухонная посуда, бормотал телевизор. Хорошо знакомые звуки отпугивали страх, истончали его. Юрка вытер потные ладони о шорты и взобрался на центральную балку. Ее ширины хватало, чтобы идти, не заботясь о равновесии, а вид оттуда все-таки был получше. Мягко ступая по занозистому дереву, Юрка пристально вглядывался в серый полумрак. Вот это, впереди, человеческий череп? Нет… выцветшая оранжевая каска, забытая монтажниками. А что это за черная тень колышется под самым скатом? Привидится же такое! Всего лишь рваный кусок рубероида… Юрка тщательно исследовал закуток первого подъезда, вновь прошел мимо открытой двери второго и двинулся в глубь чердака. В неизведанное.

Ему хотелось ощущать себя отважным первооткрывателем диких земель, охотником за чудовищами, но чердак был миллион раз исхожен вдоль и поперек, и не было здесь места, способного удивить или напугать. Опасливо заглянув за угол, Юрка миновал третий подъезд. Осторожно переступая через разложенные на пути забытые молотки и клещи, прошел мимо четвертого. Разочарованно глазея по сторонам, остановился у закрытого выхода из пятого. Многообещающее приключение стремительно оборачивалось кромешной скукой. Оставалась надежда, что именно там, за поворотом в последний, шестой подъезд, обустроил свое логово пожиратель домашних питомцев. Крепче стиснув «скалку», Юрка решительно повернул за угол…