Начинай со своего дома - Екатерина Береславцева Страница 6

И вот ровно через два часа, взмокшая и голодная, с тяжёлым фотоаппаратом на плече, я переминалась с ноги на ногу возле стеклянной стойки на проходной.

– Андрей Михайлович сейчас спустится, подождите! – прокричал мне через окошко глуховатый вахтёр пятнадцать минут назад.

– За это время можно было уже в кафешку сбегать, – угрюмо думала я, скользя взглядом по беспорядочно снующим мимо меня людям.

Пообедать мне сегодня так и не удалось, и мой бедный желудок тосковал, ругая свою бестолковую хозяйку за неуважительное к себе отношение.

– Потерпи, дружок, ещё каких-то пару часиков – и мы с тобой славно пообедаем, а заодно и поужинаем в уютном заведении напротив, – тихо пробормотала я.

– Зачем же так долго ждать? – вкрадчиво раздалось вдруг у меня под ухом, и я, вздрогнув, резко обернулась.

Передо мной стоял смуглый господин с восхитительной статью готового к прыжку льва и обворожительно мне улыбался. Мне, Шурке Ковалёвой, ничем не примечательной бабе!

– Я приглашаю вас в наше кафе! – продолжил он. – Здесь, конечно, не подают таких отбивных, как в уважаемом заведении напротив, но от тарелочки горячего грибного супа, я думаю, вы не откажетесь?!

– Кто, я? – переспросила я, глупо хлопая глазами.

– Вы, – с улыбкой подтвердил красавчик. – А что вас удивляет, милая Александра?

– О-о-о! – вырвалось у меня. – Так вы Серебряков??

Странно, что я сразу не узнала его голос. Стыдись, Шурка, где твой тонкий музыкальный слух?

– Не буду этого отрицать, – развёл руками он. – Андрей Михайлович Серебряков, к вашим услугам.

– Александра Ковалёва, менеджер…

– Помню, помню, – рассмеялся холёный тип. – Так что же, вы составите мне компанию, уважаемая Александра Ковалёва?

То ли его искренняя и совсем не чванливая улыбка так подействовала на меня, то ли надежда на скорое утоление голода, но мне вдруг стало так легко и весело, что захотелось даже выкинуть что-нибудь эдакое.

– Всенепременно и с глубочайшим удовольствием! – я шаркнула ножкой и присела в реверансе под радостную усмешку художника…

Вот так я и оказалась, совершенно неожиданно для себя, в полупустом театральном кафе за столом с импозантным мужчиной. Права оказалась Наташка, его лицо поражало своей необычной красотой и особой выразительностью. Было в нём что-то от Чингачгука из племени могикан – такой же глубокий взгляд и резкий, словно вырезанный из эбенового дерева изгиб скул. Дополняли образ длинные волосы цвета антрацита, собранные в тугой хвост. Я скосила глаза на его руки. Почему-то мне представлялось, что, как у всякого художника, они обязательно должны быть испачканы краской. Но нет, у этого человека и руки оказались под стать – смуглые длинные гладкие пальцы, чистые ухоженные ногти, а на безымянном пальце левой руки гарцевал широкий золотой перстень. Я опять подняла глаза на господина Серебрякова. Он с усмешкой смотрел на меня. Я смутилась. Привык, небось, к женскому восхищению, вот и смеётся теперь над очередной поплывшей дурёхой.

– Давайте пока начнём, Андрей Михайлович? – неестественно громко сказала я и потянулась к сумке за диктофоном.

Тут же мужская рука накрыла мою ладонь, остановив нервное движение. По моей спине пробежал холодок.

– Успеем, Александра, – спокойно произнёс Серебряков. В его карих глазах прыгали чёртики. – Я обещал вам тарелку грибного супа, и мне хотелось бы сдержать своё слово.

– Ладно, но только ради того, чтобы вы не чувствовали себя пустомелей, – вырвалось у меня, и я тут же покраснела от собственного нахальства. – Давайте уж ваш супчик!

Он весело рассмеялся, открыв при этом белоснежные ровные зубы. Конечно, какая же ещё может быть улыбка у этого красавчика?!

– Моя интуиция меня не обманула, – продолжая смеяться, выпалил он. – У вас не только приятный голос, дорогая Александра, но ещё и чудесные манеры.

– Спасибо вам, добрый человек, – пробормотала я, покраснев ещё больше. – Слышала бы вас сейчас моя бабуля!