Ясновидящий - Дин Кунц Страница 6

Сержант впал в ярость и потрясал напоминающими кувалды кулаками. Сперва Мэйсу сержант Кроулер показался толстяком, но теперь юноша видел, что он крепко сбит. Сейчас, когда кулаки его были сжаты, под кожей рук явственно вырисовывались бицепсы толщиной с добрые корабельные канаты, а когда сержант стискивал зубы, на шее отчетливо проступали тугие мускулы. “Да, — рассудил про себя Мэйс, — этот человек и вправду способен разорвать противника пополам..."

— Он наверняка умен и не позволит запросто изобличить себя, — сказал главнокомандующий Рихтер. — Самое большое, на что мы можем сейчас рассчитывать, — это уберечь людей. Путешествие нам и без того предстоит многотрудное и опасное, а теперь, когда нам известно, что в наших рядах враг, оно сильно усложняется. Впрочем, если нам не удастся его тотчас отыскать, то следует пуститься в путь как можно скорее.

Сержант Кроулер сунул руки в рукава мундира — все остальное он уже успел на себя натянуть.

— Надо пойти и растолкать ребят. Чем скорее все соберутся вместе, тем спокойнее будет у меня на душе.

С каждой стороны коридора располагалось по десять комнат. В первых четырех по каждой стороне солдаты, спящие по двое, послушно принялись одеваться, спросонья не понимая, чему обязаны столь ранним пробуждением. Однако в остальных шести комнатах по каждой стороне коридора, где отдыхали двадцать четыре человека, командиров поджидали весьма неприятные сюрпризы.

— Командир! — сдавленно вскрикнул Кроулер, приоткрыв двери в пятую комнату. — Скорей сюда!

В голосе квадратного человека было нечто такое, что заставило всех незамедлительно поспешить на его зов.

— Что там? — спросил Рихтер, глядя на трясущегося бледного Кроулера.

— Там... Там мертвецы!

На кроватях лежали навзничь два трупа, устремив в потолок расширенные от ужаса незрячие глаза. В мерцающем свете лампы, прихваченной Кроулером, кровь, которой залито было все вокруг, казалась черной...

— У обоих перерезано горло, — сказал Кроулер. — Какой-то вонючий подонок перерезал им, сонным, глотки от уха до уха!

Голос сержанта был ужасен. Ручищи его так стиснули спинку стула, что ни в чем не повинное дерево затрещало.

— В другие комнаты, скорее! — приказал Рихтер. И они разделились, чтобы ускорить процедуру, ибо предстояло проверить еще целых одиннадцать номеров. В каждом из них они обнаружили по два безжизненных тела, спокойно лежащих на кроватях, залитых кровью, — ею забрызганы были и пол, и стены...

Когда все четверо вновь встретились в коридоре, молодой Бельмондо трясся словно в лихорадке — ему было совсем худо. Остальных же обуревала злоба. Нервы у них оказались покрепче, чем у молодого капитана, посему падать в обморок от этого жуткого зрелища они не собирались. В душах Рихтера и Мэйса бушевала холодная ярость, с виду никак не проявляющаяся, но сулящая неминуемую гибель тому, на кого была направлена. Сержант Кроулер, вспыльчивый по натуре и привыкший действовать, крушил мебель, не находя иного выхода своей злости. Внушал опасения цвет его лица — оно сделалось темно-пурпурным.

— Но почему он не перебил всех на этаже? — спросил Рихтер.

— Возможно, мы спугнули его, — ответил Кроулер. — Убийца наверняка обладает острым слухом — такова уж у него профессия...

— Надо поскорее разбудить солдат на третьем этаже, — сказал главнокомандующий. — Мы тотчас выясним, кто из них ночью покидал свой номер — сосед его наверняка знает об этом и расскажет нам...

— Вовсе не обязательно, — возразил Мэйс. — Мне теперь совершенно очевидно, что убийц было двое. Вполне естественно предположить, что они занимали один номер и оба поклянутся в том, что никуда не выходили.

— С чего это ты решил, что их было двое? — спросил сержант Кроулер.

— Потому что все убитые спокойно лежат в постелях, — объяснил Мэйс. — Убийца-одиночка не мог зарезать свою жертву, при этом не разбудив соседа. Я убежден, что в каждую комнату одновременно входили двое и одновременно наносили удары. Пара, похоже, прекрасно сработалась.

Уже через полчаса все уцелевшие солдаты собрались в вестибюле гостиницы, и каждый присягнул, что сосед его никуда не выходил. Рихтера разъярило столь очевидное предательство, но делать было нечего — пришлось разделить всех уцелевших, коих набралось семьдесят шесть человек, на две группы. Одна прикорнула прямо в вестибюле, другая — в столовой. Сержант Кроулер и двое солдат, выбранных наугад, караулил вестибюль. Еще трое стояли на страже в столовой.

— Поблагодарите вашего учителя за предупреждение, — сказал Рихтер. — И еще скажите, что нам с ним необходимо поговорить. Хотелось бы, чтобы Потрясатель прочитал мысли каждого из наших солдат, одного за другим, и если это ему удастся, то негодяи тотчас же будут обнаружены.

— Я все ему передам, и тотчас же, — пообещал Мэйс. — Но сперва мне хотелось бы перемолвиться с вами с глазу на глаз.

Рихтер удивленно вздернул брови, но послушно услал прочь Бельмондо и последовал за Мэйсом в буфетную. Там, за мешками с мукой и ящиками с сушеными фруктами, старый офицер вопросительно взглянул на гиганта:

— Что тебя беспокоит?

— Если отвергнуть версию, что мы спугнули убийцу, и именно поэтому он не закончил своего черного дела на этаже, возникает и другая вероятность.

— Какая же?

Шепот старого командира прозвучал в тесной комнатке пугающе громко:

— Возможно, убийцы сами были расквартированы на втором этаже! Согласитесь, если бы из всех солдат с этого этажа уцелели лишь двое, это могло навести на размышления даже полного идиота.

— Проклятье! — выбранился Рихтер, казня себя за глупость.

— А есть ли среди тех, кто сейчас стоит на страже, кто-нибудь со второго этажа?

— Один... Я сейчас же уберу его!

Мэйс собирался было уже открыть дверь, но тонкие пальцы главнокомандующего легли вдруг на его мускулистое плечо.

— И еще кое-что, Мэйс, — сказал Рихтер. — Ты изображаешь из себя этакого увальня-полудурка, и делаешь это очень убедительно. Но теперь, когда мне известно, что это всего лишь маска, надеюсь, ты будешь держать меня в курсе всего, что станет тебе известно? Ты понял меня?

Мэйс кивнул:

— Мне надо поторапливаться — я должен как можно скорее сообщить учителю, что предстоит прочесть мысли солдат, а к такому делу нужно хорошенько приготовиться.

Назад он возвращался менее опасной дорогой, избегая крутых подъемов и пользуясь лесенками там, где они были. А далеко на востоке, над величественными пиками Банибал, бархатную черноту ночного неба то и дело разрывали ярко-оранжевые молнии. Воздух напитался запахом дождя, словно сама природа вознамерилась смыть с лица земли вероломно пролитую кровь...