Загадочный город - Эндрю Кальдекотт Страница 59

Странные вести доносятся из деревни Ротервирд. Жрец-друид заявляет, будто на местную ярмарку летнего солнцестояния явилось чудовище с цветком середины лета. Всех спасли Зеленый Человек и Молот. [АСХ 1017]

Облонг поднес левую руку ко рту. Почерк, которым были написаны буквы и цифры «АСХ 1017», подозрительно напоминал почерк из записной книжки Роберта Фласка.

— Могу ли я у вас поинтересоваться, сэр, когда вы это получили?

— Разве это имеет значение?

— Просто интересуюсь.

— Письмо пришло несколько месяцев назад, и, что удивительно, без подписи, — но меня волнует другое. Облонг, согласитесь ли вы все это организовать? — Смит заметил, что Облонг сомневается. — Дорогой мой, это считается большой честью.

— А как же «Исторические предписания»?

— Я ведь не приказываю вам заниматься исследованиями прошлого. Я лишь попросил вас поставить спектакль. Сюжет, конечно, — полная абракадабра, но разве в любом приличном театре все по-другому? Составляющие успеха у вас в руках — привязка к местности, герой, злодей, прекрасная дама в беде и никаких выдумок. Почему бы не представить это в стихотворной форме, для большего эффекта? «Баллада о Старом Ротервирде».

— Ну хорошо, — промямлил Облонг, припоминая рекомендации Фангина развлекать балладами аудиторию младшего возраста. — Почему бы и нет!

— Вот и чудненько! — провозгласил Смит, и в тот же миг пламя охватило по-новому сложенные дрова. — А как успехи у Сликстоуна-младшего?

— Он кажется образцовым учеником.

— Внутренняя динамика класса — штука тонкая, — загадочно ответил Смит, перед тем как выпроводить Облонга за порог.

Облонг удалился отчасти разочарованный, потому что баллада не являлась его любимой стихотворной формой, но отчасти и обрадованный тем фактом, что ему все же выпадет шанс блеснуть. Проходя через двор, он думал о более глубоких вещах: о проблеме Фласка, фресок и ярмарок. Фласк, наверное, был человек сентиментальный, если пытался соединить Ротервирд с его прошлым даже после увольнения. Как бы там ни было, решение поставить легенду из «Хроник» показалось ему не худшей идеей, тем более эта история выглядела настолько безумной, что едва ли кому-то могло прийти в голову применить к ней «Исторические предписания».

Только была ли она такой уж безумной на самом деле? Облонгу вспомнился белый цветок на церковной фреске одиннадцатого столетия. Здравый смысл подсказывал, что здесь стоит согласиться с доктором Пенделом: монахи определенно наелись мухоморов.

Правда, нутром Облонг все равно ощущал необъяснимое беспокойство.

Он репетировал презентацию своего нового ответственного задания перед зеркалом в ванной. Учеников следовало хорошенько воодушевить.

— Класс, в этом году нам выпала честь поставить спектакль, достойный высшей театральной награды. Сами вы будете задействованы в качестве актеров; я напишу текст, а ваши родители займутся костюмами.

Родни почуял, что ему подвернулась запоздалая возможность отомстить деревенщине.

— Что за сюжет? — поинтересовался он.

— И какие будут роли? — спросил Колье.

Облонг зачитал выписку из «Англосаксонских хроник». Когда речь зашла о чудовище, Колье — сосед по парте и правая рука Сликстоуна — захихикал:

— Да это ж точно папаша Гули!

— Спасибо, достаточно, Колье. Подведем итог: чудовище пытается заполучить в жены деревенскую девушку, но ее спасает местный рыцарь по прозвищу Молот.

Сликстоун снова перебил его:

— Значит, это задание для четвертого класса?

— Само собой, — сказал Облонг. — У нас есть десять недель на воплощение шедевра в жизнь.

— Тогда вам лучше поскорее приниматься за работу… сэр. — Голос мальчика звучал по-новому, в нем больше не было и тени почтения.

— Если это дело нашего класса, значит, класс должен сам распределить роли между собой.

— Точно, точно, — поддакнули первые три ряда, партия Родни.

— Я предлагаю составить монстра из двух актеров, сэр, как лошадь в пантомиме.

— Хорошо, хорошо, — сказал Облонг с тем самым тошнотворным чувством, которое преследовало его еще на Вайверн Лейн. Он потерял контроль. Теперь ситуацией всецело владел класс.

— Проголосуем! — заявил Сликстоун.

Результат выбора оказался вполне предсказуемым:

Рыцарь: Родни Сликстоун.

Оруженосец: Сэм Колье.

Прекрасная дама: требует уточнения.

Задняя часть чудовища: Нед Гули.

Передняя часть чудовища: Гвен Ферди.

Облонг верно угадал, что за решением Родни отложить выбор прекрасной дамы стояло желание получше присмотреться к вариантам, при этом учитель никак не мог понять, откуда взялись внезапные перемены в характере мальчика и его ненависть к деревенским. Согласившись с таким положением вещей, Облонг почувствовал собственную слабость — вот что бывает, когда принимаешь подачки богачей.

Родни не мог дождаться того дня, когда сэр Веронал возьмет город в свои руки, что в конце концов непременно произойдет. Слегка усмиряло его только стремление стать законным наследником. Он знал, что сэр Веронал прогонит деревенщину, как только придет подходящее время, но неплохо было бы устроить собственную демонстрацию, и традиции Ротервирда предоставили ему подходящую возможность.

На следующий вечер Родни пригласил Колье в поместье.

— Обычно у рыцарей есть мечи, — сказал он.

— Я работаю по металлу. Единственную награду взял именно за это.

— Но раз я Молот, значит, мне нужно особое оружие. Сможешь смастерить особый молот, чтоб по краю шли шипы? — Родни вдохновлялся образом бензопилы.

— Конечно, только мне понадобится кузнечный горн и материалы.

— Следуй за мной, — сказал Родни в ответ.

В подвале мальчик показал Колье лучший горн, какой только могла предложить школа.

— Сделай мне оружие, которое запомнится надолго. Мне нужен не простой молоток. — Родни показал ему на соседний верстак, где грозно поблескивала стальными зубьями циркулярная пила.

Колье решил, что сияющая физиономия нового друга отражает предвкушение будущего спектакля, а после подумал, что в его собственных интересах обеспечить наследнику поместья презумпцию невиновности.