Вторжение - Дин Кунц Страница 59

«Инопланетные существа, обогнавшие нас в своем развитии на многие сотни тысячелетий, будут располагать техническими средствами, которые мы воспримем не как результат прикладной науки, а как что-то сверхъестественное, магическое».

Так сказал Нейл, цитируя какого-то писателя, работавшего в жанре научной фантастики, после случившегося в доме Корригана.

В последующие часы Молли увидела убедительные доказательства истинности этого предположения, и не только в исчезновении Энджи Ботин через пол в комнате для разгрузки привезенных в таверну товаров.

Бетон — он и есть бетон. Реальный. Крепкий. Твердый. «Строительный материал, изготовленный из смеси цемента и воды с различными наполнителями».

И однако вот этот слой бетона, армированного металлом, монолитного, используемого при строительстве бомбоубежищ и бункеров, похоже, перестроил миллиарды своих атомов, чтобы пропустить в промежутки между ними атомы женского тела. Пол ведь не стал мягким. Не разошелся, как челюсти акулы, изготовившейся проглотить жертву. Не разошелся и кругами, как делает вода, когда в нее падает камень. Пол отреагировал иначе: принял в себя Энджи Ботин, словно она была призраком, простым призраком, без тумана экзоплазмы, и пропустил ее через себя, обеспечивая плавный спуск из комнаты для разгрузки товаров в подвал.

Энджи не была призраком. Тело ее было таким же материальным, как и у Молли. Она отбросила разбитую бутылку из-под пива «Корона», которая ударилась о дверцы лифта. Ее босые ноги оставили следы на кровавом следе, ведущем к лестнице в подвал. Ее слезы, прокатившись по щекам, срывались с нижней челюсти, оставляя крошечные темные пятнышки на бетоне, более заметные, чем тот след, что оставила она, пройдя сквозь пол.

Энджи не исчезла мгновенно, как исчезает цилиндр с письмом, засосанный в трубку пневмопочты. Ей потребовалось порядка шести секунд, чтобы спуститься с наземного этажа в подвал. Началось все с голых стоп, закончилось последним клоком волос.

Учитывая, какой страх вызывало у Энджи существо с лицами на руках, предполагая, что именно стараниями этого существа она смогла «просочиться» сквозь цемент и другие составляющие бетона, Энджи на удивление вяло отреагировала на свой уход. Она не кричала. Не просила помощи у Бога или уважаемого ею Билли Марека с его ножами.

Лишь проронила: «Ой», без удивления в голосе, словно понимая, что происходит (а вот Молли понять этого никак не могла), и посмотрела на свои ноги, исчезающие в бетоне. Глаза у нее широко раскрылись, но она казалась менее испуганной, чем в любой момент после того, как вошла в комнату для разгрузки.

Когда Молли протянула руку, Энджи потянулась к ней со словами: «Sauvez-moi, sauve-moi!».

Эти самые слова выкрикнула на борту международной космической станции Эмили Лапьер, оказавшись лицом к лицу с незваными гостями. «Спаси меня, спаси меня», — повторила Энджи на французском, голосом Эмили Лапьер, и глаза ее изменились, стали враждебными и насмешливыми.

Она не боялась. Потому что более не была Энджи. Энджи стала бессильным пленником того, что вошло в нее через кровь и теперь использовало ее тело.

Отдернув руку, Молли наблюдала, как обнаженная женщина исчезает… до подбородка, до носа, до лба, словно тонет в армированном бетоне. Исчезла полностью.

Если бы Молли ухватилась за руку Энджи, возможно, и ее утянуло бы следом, она прошла бы сквозь бетон и металлическую арматуру так же легко, как проходят сквозь туман или лунный свет.

Мысль эта на мгновение парализовала ее. Она не решалась сдвинуться с места, боясь, что поверхностное натяжение бетонного пола окажется таким же малым, как и у поверхности пруда.