Вампир Арман - Энн Райс Страница 58

Мастер велел мне поспешить. Мы шли не домой. Темнымипереулками мы направлялись в другую сторону.

– Мы идем в наше убежище, – сказал он, – точнее, внаш склеп, где нас ждет постель, то есть наша могила.

Мы вошли в старый обветшалый палаццо, единственнымиобитателями которого были несколько спящих бедняков. Мне там не понравилось. Онприучил меня к роскоши. Но вскоре мы попали в подвал. Кстати, подвалы – крайнередкая, практически невозможная вещь для зловонной и сырой Венеции. Но этодействительно был подвал. Мы спустились по каменной лестнице, миновали толстыебронзовые двери, которые не смог бы открыть обычный человек, и в результате вкромешной темноте достигли самой дальней комнаты.

– Когда-нибудь ты и сам наберешься сил, – прошептал мойгосподин, – чтобы проделывать этот фокус.

Я услышал бешеный треск и негромкий взрыв, и в его рукезапылал огромный яркий факел. Чтобы зажечь его, Мастеру понадобилось лишьусилие мысли.

– С каждым десятилетием ты будешь становиться сильнее, апотом и с каждым веком, и много раз за свою долгую жизнь тебе предстоитубеждаться, что твои способности совершили волшебный скачок. Проверяй их состорожностью, а то, что обретешь, защищай. Используй все, что обнаружишь, сумом. Никогда не остерегайся никаких способностей, это так же глупо, как ичеловеку остерегаться своей силы.

Я кивнул, завороженно уставившись на огонь. Никогда еще я невидел таких красок в простом огне, и я не испытывал к нему отвращения, хотя изнал, что это единственное, что может меня уничтожить. Во всяком случае, таксказал Мастер.

Он жестом предложил мне осмотреться в комнате. Что запотрясающее помещение! Оно было обито золотом! Даже потолок золотой! В центрестояли два каменных саркофага, украшенные фигурами, вырезанными в старинномстиле, то есть строгими и величественными. Рассмотрев их внимательно, я увидел,что это рыцари в шлемах и длинных туниках, с тяжелыми широкими мечами,высеченными у боков, руки в перчатках сложены в молитве, глаза закрыты в вечномсне. Каждая фигура была позолочена и местами покрыта серебром, а также усыпанабесчисленными маленькими драгоценными камнями. На поясах рыцарей сверкалиаметисты. Воротники туник украшали сапфиры. Топазы блестели на ножнах их мечей.

– Разве такие сокровища – не достаточное искушение длявора? – спросил я. – Они же лежат просто так, под разрушенным домом!

Он искренне расхохотался.

– Ты уже учишь меня принимать меры предосторожности? –спросил он с улыбкой. – Какая дерзость! Никакой вор не в силах сюдапробраться. Открывая двери, ты не соизмерял свою силу. Взгляни на засов,который я закрыл за нами, раз ты так волнуешься. Теперь посмотрим, сможешь литы поднять крышку гроба. Вперед. Посмотрим, сравняется ли твоя сила с твоейнаглостью.

– Я не хотел показаться дерзким, – возразил я. –Слава Богу, ты улыбаешься. – Я поднял и сдвинул в сторону крышку гроба.Мне это не составило труда, но я догадывался, что камень очень тяжелый. –Понятно, – кротко сказал я и улыбнулся сияющей невинной улыбкой. Внутригроб был отделан дамастом пурпурного цвета.

– Ложись в эту колыбель, дитя мое, – сказал он. –И без страха ожидай восхода солнца. Когда оно появится, ты будешь уже крепкоспать.

– А мне нельзя спать с тобой?

– Нет, твое место здесь, в этой постели, я уже давно ее длятебя приготовил. Здесь, рядом с тобой, у меня есть своя узкая постель, ее надвоих не хватит. Но теперь ты мой, мой, Амадео. Награди меня еще несколькимипоцелуями, да, вот так... как хорошо...

– Мастер, никогда не позволяй мне сердить тебя. Никогда неразрешай мне...

– Нет, Амадео, спорь со мной, задавай вопросы, будь моимдерзким и неблагодарным учеником. – Он выглядел немного грустным. Онласково подтолкнул меня и указал на гроб. Замерцал пурпурный атласный дамаст.

– И я ложусь в гроб, – прошептал я, – так рано.

После этих слов на его лицо набежала тень боли. Я пожалел оних. Мне хотелось сказать что-нибудь, чтобы все исправить, но он жестом велелмне ложиться.

Как же там было холодно, проклятые подушки, как жестко. Язадвинул крышку на место и неподвижно лег, прислушиваясь к звуку задутогофакела, к трению камня о камень, когда он открыл свою собственную могилу. Яуслышал его голос:

– Спокойной ночи, моя юная любовь, моя маленькая любовь, мойсын...

Я безвольно лежал. Как восхитительно было просторасслабиться. Все казалось мне таким новым.

Далеко-далеко, в стране, где я родился, в Печерской лаврепели монахи.

Я сонно размышлял обо всем, что вспомнил. Я вернулся домой,в Киев. Из своих воспоминаний я создал живописную картину, чтобы она учила менявсему, что я в состоянии узнать. И в последние моменты ночного сознания япопрощался с ними навсегда, попрощался с их верованиями и с их ограничениями.

Я вызвал в воображении «Шествие волхвов», во всем своемвеликолепии сияющее на стене: процессию, которую смогу вволю изучить, кактолько сядет солнце. Мне, в глубине моей дикой и страстной души, моегоноворожденного вампирского сердца, показалось, что волхвы пришли, дабывозвестить не только о рождении Христа, но и о моем перерождении.