Дети белой крови - Влада Ольховская Страница 57

– Никто, – подтвердила Эвридика, принимая кулон. – Спасибо. Мы с Диа у тебя в долгу, мы такое не забываем.

– Верни ее и Мейнара, и я уже буду довольна.

Она ушла, да и Сарджана не стала задерживаться в своей комнате. На душе у нее было неспокойно, и когда она оставалась на одном месте, страх лишь усиливался, ей нужно было отвлечься на что-то.

Атмосфера в Слоновьей Башне стремительно накалялась. Все подозревали всех, не было ни новых улик, ни возможности разобраться в том, что случилось. Сарджану злила мысль о том, что она, лидер умнейшего из Великих Кланов, столкнулась с головоломкой, которую не могла разгадать.

Кто мог заключить союз с Сообществом Освобождения? Такое наглое преступление, как убийство делегации людей, не осталось бы безнаказанным, и нелюди, совершившие его, сжигали за собой мосты. С их стороны это было откровенное и безвозвратное присоединение к межкластерной войне, которой они, на первый взгляд, не хотели. Кто на это способен?

Мультиморфы? Вроде как первые подозреваемые: они не слишком отличаются от вампиров, а вампиры легко приняли предложение Сообщества. Не все, конечно, а самые дикие из них. Так разве среди мультиморфов мало диких? Но общаясь с Тулинакве Акинуи, Сарджана не могла поверить, что эта женщина приняла бы такое варварское решение. Лидеры мультиморфов не зря зовутся Созидающими, они хранят мир и покой. Тулинакве только выглядит молодой, она явно живет на свете не один век. Она должна понимать, что, если мультиморфы пойдут на союз с великими чудовищами, их просто используют как пушечное мясо.

Сфинксы? Тоже не последний вариант. Они представляют крупных нелюдей, они сильны и могущественны, и именно это позволяет надеяться, что великие чудовища примут их как равных. Бред, конечно, но при должном тщеславии в него можно поверить. По большому счету, то нападение, которое описал Евгений Самсонов, вполне могло быть атакой сфинкса. Но осталась ли в Менефере, древнем, как горы, ярость, необходимая для таких убийств?

Союз с морскими нелюдями и ёкай не слишком вероятен. Не от благородства или верности кластерным мирам, просто эти нелюди всегда держались сами по себе. Они не доверяют никому – с чего им вдруг доверять Сообществу?

С инквизицией и вовсе все понятно: они так презирают нелюдей, что никогда не объединились бы с ними против людей. Да, инквизиторы приняли свою магическую силу и не стесняются ее, но они никогда не забывали, как много в них белой крови.

Сарджана снова и снова вспоминала всех, кто находился в Башне – не только по видам, по именам. Кто-то из них больше подходил на роль нападавшего, кто-то – меньше, и никто не казался ей предателем.

Погрузившись в свои мысли, она и сама не заметила, как покинула Слоновью Башню и оказалась на безжизненном каменистом острове. Шторм здесь не успокаивался никогда, но сейчас наступило относительное затишье. Небо оставалось тяжелым и серым, хотя дождь прекратился, а волны, бросавшиеся на берег, разбивались о него пенными брызгами, не долетавшими до башни.

Свежий воздух успокоил Сарджану, подавил разгоравшуюся головную боль, заставил вздохнуть свободней. Она хотела просто побыть здесь, вдали ото всех, и отдохнуть, когда услышала песню.

– Спой мне, прибой, о чужих берегах… О морях, где нас нет, ты напой мне…

Мелодия была медленной, размеренной, льющейся по камням, как волны, – вполне в духе сирен. Поющий голос был чарующим, но пока лишенным магии. Та, что умела заколдовывать одним словом, пела для собственного удовольствия.

Это было ее право, каждый освобождается от страха по-своему. Сарджана с минуту колебалась, не зная, позволено ли ей нарушить чужое уединение, а потом все же направилась на другую сторону острова.

Ирветт Мар сидела на камнях и смотрела на тревожные волны магического океана. Глава морской делегации, окруженная складками длинного бирюзового платья, и сама казалась волной, застывшей на берегу. Ее красивое лицо, которому возраст лишь добавил благородства, оставалось безмятежным. Когда Сарджана подошла к ней, сирена перестала петь, но на колдунью она по-прежнему не смотрела.

– Простите, что беспокою вас, герцогиня, – смиренно склонила голову Сарджана. – Я просто не могла пройти мимо.

– Ничего страшного, леди Арма, – улыбнулась Ирветт Мар. – Это одна из песен моего народа.

А еще – одна из песен, с помощью которых моряков выманивали из кораблей на верную гибель в пучине. Но для этого требовалась магия, а Ирветт ее пока не использовала.

– Простите неучтивость моего вопроса, но вы не боитесь оставаться в одиночестве после того, что случилось с делегацией людей?

– Страх – это всего лишь состояние сознания, – пожала плечами Ирветт. – Если в этом мире нам угрожает опасность, то она угрожает везде. Почему я должна отказываться от удовольствия видеть родную стихию?

– Я лишь удивлена тем, что с вами нет вашей охраны.

– Моя охрана – это не няньки, а я – не дитя, которое нуждается в постоянной опеке. К тому же, мои спутники сейчас следят за теми, кто мог бы мне навредить, и это дарит мне мое одиночество.

Вот, значит, как: морская делегация тоже искала виновных и даже назначила главных подозреваемых. Это интриговало Сарджану.

– Но за мной ваш народ не следит, – указала она. – Означает ли это, что вы освободили меня от ответственности за судьбу людей?

– Возможно, это наивно с моей стороны, леди Арма, но да. Я была лично знакома с вашим дедом. В вас я вижу его отражение – благородство, которое не способно на такую низость.

Упоминание Лукиллиана Армы все еще отзывалось в сердце болью. Сарджана понятия не имела, сколько лет или даже десятилетий должно пройти, чтобы она могла вспоминать его спокойно; пока время не спешило ее лечить. Но ей было приятно, что его имя все еще так много значит для нелюдей.

– Кто же тогда способен?

– Я бы не хотела обсуждать это вот так, – покачала головой Ирветт. – Это слишком похоже на сплетни, которые при нашей власти превращаются в интриги.

– Да, вы правы, я…

Сарджана осеклась, а через секунду уже и не помнила, что хотела сказать, – это стало неважным. Тревога прошла через нее, как электричество, обожгла, предупредила: угроза рядом, совсем близко!

Она была колдуньей из клана, который создает кластерные миры, поэтому Сарджане было несложно настроиться на любой из них, чувствовать, что в нем происходит и кто ее окружает. После гибели делегации людей она стала уделять этому особое внимание, и не зря. Сейчас ее инстинкты били тревогу: к ним приближалось что-то могущественное и озлобленное.

Ирветт тоже почувствовала это, она быстро поднялась на ноги, растерянно оглядываясь по сторонам. И она, и Сарджана пытались понять, откуда придет беда – ведь берег оставался пустынным, кроме них здесь никого не было. А потом прямо над ними появилась тень, и обе женщины одновременно подняли головы вверх…

Львиное тело, странно, противоестественно, но при этом с необъяснимой гармонией переходящее в человеческое – четыре лапы и туловище от дикой кошки, грудь и плечи от человеческой женщины. Царственные орлиные крылья. Взлохмаченная грива черных волос. Искаженное яростью лицо с безумными глазами – которые теперь смотрели на них.