Руна - Кристофер Фаулер Страница 55

Снаружи донесся звон разбиваемого стекла, который прорвался даже через динамик интеркома. Гарри бросился к окну, успев заметить лишь, как от удара о лобовое стекло “гранады” вдребезги разлетелась молочная бутылка — точь-в-точь как при торжественной церемонии спуска на воду корабля, — после чего Хилэри на ненадежно-высоких каблуках устремилась навстречу проливному дождю.

Гарри медленно прошел к дивану и уронил голову в ладони.

— Думаю, сейчас самое время вам уйти, — приглушенно пробормотал он сквозь переплетенные пальцы рук. — А то, не ровен час, еще вздумаете поджечь квартиру.

— А у меня есть лучшее предложение. — Ловким движением Грэйс скинула с себя свитер и, опустившись на колени, протиснула свои ладони в его. — В конце концов, мы вполне взрослые и серьезные люди. Давайте в спальне обсудим вашу неспособность поддерживать с людьми нормальные отношения.

Гарри было трудно поверить в то, что даже столь молниеносные перепады ее настроения могут включать в себя подобную трансформацию. И все же еще более невероятной ему показалась та легкость, с которой он откликнулся на ее предложение. Вспомнив об этом позже, он даже спросил ее, не запланировала ли она все это с самого начала. Грэйс уверила его в обратном — на том обсуждение этого вопроса и закончилось. В медленно сгущавшихся сумерках они продолжали обмениваться нежными ласками и томными улыбками, и к тому времени, когда наступил вечер, Грэйс удалось окончательно сбросить с себя бесполое обличье, представ перед Гарри в образе чувственной женщины. Что же касается Гарри, то его сексуальная техника в основном мало чем отличалась от удивленного реагирования, что, впрочем, было обусловлено весьма специфическими обстоятельствами их неожиданного свидания.

Глядя в потолок и обнимая сжавшуюся в комочек Грэйс, Гарри ощущал, как ее дыхание постепенно входит в единый ритм с биением его сердца. Спустя некоторое время зазвонил телефон, но она, продолжая слушать звонок, никак не могла соотнести его с аппаратом — гриб из хромированной стали и плексигласа с приплюснутой шляпкой. Приподнявшись и посмотрев на Гарри, Грэйс поняла, что он продолжает спать, и решила сама снять трубку.

— Гарри, просыпайся. — Она принялась тормошить его. Гарри открыл глаза. — Он хочет поговорить с тобой.

— Кто “он”?

— Брайан Лэк. Похоже, что-то действительно срочное. Гарри тут же сел в постели, выхватил трубку у нее из рук и, даже еще не успев донести ее до уха, услышал голос на другом конце провода:

— ...поговорить с кем-нибудь и решил, что этим человеком должны быть именно вы. Сколько сейчас времени? Половина одиннадцатого? Мы можем встретиться в одиннадцать часов? Вас это устроит? Да, именно сегодня вечером, причем чем скорее, тем лучше... — продолжал тараторить Лэк взволнованным и отчасти обескураженным голосом.

Наконец Гарри решился прервать поток его слов:

— Брайан, что случилось? Вы где сейчас? Дома?

— Нет-нет, домой я пойти не могу, худшего варианта невозможно и представить. Я сейчас в Вест-Энде, у себя в офисе. Идти домой слишком рискованно — пришлось бы пройти такой большой путь, пересечь чуть ли не весь город...

Теперь у Гарри не оставалось ни малейших сомнений в том, что он слышит голос человека, который либо насмерть напуган, либо помешался настолько, что действительно уверовал в существование грозящей его жизни опасности.

— Брайан, ради Бога, прошу вас, говорите помедленнее, вас же совершенно невозможно понять. Хорошо, через полчаса я буду у вас.

— Нет-нет, сюда не приезжайте. Давайте встретимся на каком-нибудь открытом месте, на свету, где горят огни и достаточно безопасно — хотя сейчас я уже нигде не чувствую себя в безопасности. Мне следовало бы еще раньше рассказать кому-нибудь обо всем этом, но разве кто-то в состоянии осмыслить происходящее? Мне никто бы не поверил. Вот почему их план столь совершенен. Дэниел Кармоди не хуже самого правительства осведомлен о происходящем, и к тому же пользуется общенациональной популярностью. На его стороне все законодательные органы. Вы же знаете, что они говорят об этом человеке. Послушать их, так получается, будто он — чуть ли не наглядное свидетельство того, что у капитализма может быть человеческое лицо. Разумеется, мы все верили ему. Ну откуда я мог знать?..

— Что знать, Брайан? Что вы узнали?

— А то, что никакой корпоративной ответственности на самом деле не существует и в помине. Они могут вытворять все, что им взбредет в голову, и за это им абсолютно ничего не будет. Подумаешь, шум в прессе, временное падение курса акций, однако ничего по-настоящему серьезного не произойдет. Даже умереть, как мы с вами, они и то не могут. Они способны убивать, но лишены способности умирать. Обладать властью — значит обрести бессмертие.

— Брайан, говорите, куда мне подъехать. Мы встретимся... подождите секунду. — Прикрыв трубку ладонью, он повернулся к Грэйс: — Хорошо освещенное место неподалеку от Сохо, под открытым небом, откуда можно наблюдать за проходящими людьми.

— Трафальгарская площадь.

— Брайан, я буду ждать вас в центре Трафальгарской площади, там мы обо всем и потолкуем. Ну как, это место вам подходит? На другом конце провода послышался вздох облегчения.

— Подходит, Гарри. Но когда? Как скоро? Ведь меня уже засекли, а потому каждый мой шаг может таить в себе опасность.

— Постараюсь добраться до вас за двадцать минут.

— А вы поверите мне?

— Я постараюсь, Брайан, постараюсь.

Не обращая внимания на протестующие восклицания Грэйс, Гарри уже через три минуты выбежал из квартиры, смахнул рукой осколки, застрявшие в окантовке лобового стекла “Гранады”, и, не обращая внимания на дождь, который хлестал ему в лицо, заливая приборную панель машины, помчался в сторону Вест-Энда.