Твин Пикс: Расследование убийства. Книга 1 - Джон Томпсон Страница 55

Мистер Палмер придает другой смысл словам, услышанным из телевизора. — Несколько уколов успокоительного. — Приезд Мэдлин — племянницы мистера Палмера. Боже, как она похожа на Лору. — Норма беседует с членом комитета по досрочному освобождению заключенных, но, кажется, его интересует не только досрочное освобождение Хэнка. — У мистера Мони в Теин Пиксе одни сплошные неприятности. Но все-таки хорошо быть членом комитета по досрочному освобождению заключенных. — Лэди-С-Поленом не советует пить много кофе.

В доме Палмеров царила напряженная тишина. Ее нарушал лишь звук телевизора. Ужасно не к месту, казалось, звучали слова диктора, объявляющего о начале телесериала «Приглашение к любви».

Мистер Палмер без движения сидел на диване, уставившись в мерцающий экран телевизора. Рядом с ним сидела медсестра в белом халате и мерила ему давление. Мистер Палмер был, казалось, безучастен ко всему происходящему.

Он даже не вздрогнул тогда, когда медсестра отсоединила повязку тонометра, расстегнула ему манжет, откатала рукав и протерла локтевой сгиб ватой со спиртом. Он не вздрогнул даже тогда, когда она вонзила острие иглы в руку. Он только немного поморщился, когда она вводила ему успокаивающее лекарство.

— Спасибо, — чуть слышно прошептал мистер Палмер, прикрыв глаза.

Сестра собрала свои инструменты и ушла в соседнюю комнату. Ей самой было невыносимо сидеть в доме, где витал дух смерти.

В спальне наверху ее уже ожидала миссис Палмер, которой тоже предстояло сделать укол успокаивающего перед похоронами дочери.

Мистер Палмер вполуха слушал реплики героев телесериала. Такие обыкновенные слова в этот день приобретали другой смысл.

Герои говорили о любви и о смерти. Он принялся прислушиваться в то, что звучало из динамиков телевизора, пытаясь соотнести эти слова со своим сегодняшним положением.

Все фразы приобретали иной, глубокий смысл.

На экране седовласый старик подошел к письменному столу, тяжело опустился в кресло. Он достал чистый лист бумаги и принялся писать, проговаривая вслух:

«Моя дорогая дочь Джери. Из-за финансовых трудностей сегодня я решил покончить жизнь самоубийством. Извини меня, если можешь. Твой любящий отец».

Старик запаковал письмо дочери в конверт и положил на столе.

Тут у входных дверей прозвенел звонок.

Мистер вздрогнул.

В коридоре послышались шаги, и на пороге гостиной возникла высокая черноволосая девушка в больших очках.

Он не сразу услышал ее, всматриваясь в знакомое лицо.

— Дяди Лиланд, — сказала девушка. Только сейчас ее слова дошли до его сознания. Он прищурился, пытаясь узнать ее. Но никак не мог.

— Дядя Лиланд, — повторила девушка, — это я.

— Мэдлин? — медленно проговорил мистер Палмер, глядя свою племянницу.

Он не видел ее уже несколько лет. Да и освещения в доме было недостаточно. После смерти Лоры все окна в номе были закрыты жалюзи.

— Мэдлин? — вновь повторил мистер Палмер.

— Да, дядя, это я. Мне невыносимо жаль, — сказала она, опуская на пол тяжелую дорожную сумку.

Мистер Палмер медленно поднялся с дивана и пошел на встречу девушке. Та еле сдерживала слезы и бросилась ему навстречу. Она опустила голову ему на плечо и все время повторяла:

— Мне так жаль, мне так жаль, дядя Лиланд.

Мистер Палмер почувствовал, как его плечо становится мокрым от слез девушки. Ему самому на глаза наворачивались слезы. Он обнял Мэдлин, крепко прижал к себе. Они плакали вдвоем, стоя посреди гостиной. А из телевизора продолжали раздаваться банальные реплики актеров. И они уже потеряли для мистера Палмера свой смысл. Снова возникла реальная жизнь с ее горестями, бедами и несчастьями. И казались очень глупыми деланные чувства актеров, их тон, с каким они произносили самые сокровенные слова. Слова становились бесцветными и безвкусными.

— Мэдлин, Мэдлин, — повторял мистер Палмер, — если бы ты знала, как мне больно.

— Я понимаю вас, дядя Лиланд. Мне тоже очень больно, ведь я любила Лору, мы росли вместе.

— Конечно, конечно, — гладил по голове девушку мистер Палмер.

— Я никогда ее не забуду, — говорила Мэдлин.

— И я никогда не смогу забыть ее и простить себе, — говорил мистер Палмер.

— Дядя Лиланд, вы ни в чем не виноваты, в жизни всякое может случиться, — говорила Мэдлин, уткнувшись в его плечо.

— Хорошо, хорошо, успокойся, нам всем тяжело, — повторял мистер Палмер.

У него не было сил отпустить девушку, и он держался за нее, боясь упасть. Наверное, то же самое чувствовала и Мэдлин.

Наконец, Мэдлин отстранилась. Стекла ее очков были залиты слезами.

Она виновато улыбнулась, сняла очки и принялась их протирать концом шарфа. Потом она махнула рукой, достала носовой платок, уже насухо протерла очки и вновь надела их. На ее покрасневшем лице были видны следы размазанной туши.

Лиланд смотрел на Мэдлин и его не могло покинуть странное чувство: ему казалось, что он вновь видит перед собой Лору, только чуть повзрослевшую. И только черные вьющиеся волосы говорили ему, что это не Лора, что перед ним Мэдлин.

Мэдлин вновь улыбнулась самым краешком губ и Лиланда до боли пронзила эта улыбка: ведь именно так улыбалась Лора в последний день, когда он видел ее живой.

— Мэдлин, я тебе сейчас покажу твою комнату.

Мэдлин остановилась в дверях:

— Дядя Лиланд, не надо, я сама, я понимаю, как вам сейчас тяжело.

— Ты конечно же понимаешь, я хочу предложить тебе комнату Лоры. Мне было бы очень спокойно, если бы ты хоть на несколько дней поселилась там.

— Спасибо, дядя Лиланд.

В двери гостиной появилась озабоченная медсестра:

— Мистер Палмер, как вы себя чувствуете? С вами все в порядке? — заметив покрасневшее лицо Палмера, поинтересовалась немолодая медсестра.

— Нет, ничего, уже все в порядке.

— Послушайте, может быть, вам сделать еще укол?

— Нет, не надо.

— А вам, девушка, вы себя нормально чувствуете?

— Нет, не надо. Спасибо, спасибо, — сказала Мэдлин и начала медленно подниматься на второй этаж дома.