Красная луна - Бенджамин Перси Страница 54

В кармане оживает телефон. Удивительно, в лесу есть связь. Сообщение от Малери: «Я тебя защищала. Но видимо, тебе это ни к чему».

Что она имеет в виду? Патрик решает не обращать внимания, но все-таки посылает в ответ вопросительный знак. Вдруг откуда-то издалека доносится приглушенный треск. Кто-то пробирается сквозь заросли. Гэмбл снимает винтовку с предохранителя и идет на звук. Только бы не наступить на ветку, в обледеневшую лужу, не задеть куст. Через минуту шум стихает, Патрик останавливается и вслушивается, наклонив голову. Снова треск. Целых пять минут он крадется по лесу, то замирая, то снова устремляясь вперед.

Нужно выровнять дыхание. Это ведь может быть кто-то из Американцев. Да вообще кто угодно. Кровь пульсирует в кончиках пальцах. Вот сейчас занавес из веток разойдется в стороны, а на пне, скорчившись, как горгулья, сидит тот самый ликан из самолета, рычит, оскалив непомерно большие клыки. Какие у Патрика против него шансы? Ведь тут некуда спрятаться и некем прикрыться. Хочется бегом припустить к грузовику, и пусть лес сольется в сплошную бурую пелену. Но каждый раз, когда Патрик уже готов сорваться с места, он вспоминает отца. Отец бы не убежал.

Источник таинственного звука больше не двигается с места. Это где-то в тридцати шагах, в овраге. Раздается чуть слышное журчание, всплеск.

И вот Гэмбл на краю оврага, где ветви деревьев изгибаются, словно воздетые вверх руки. На самом дне, прямо в ручье, два больших оленя сошлись в поединке.

Патрик поднимает винтовку и оглядывает сцену сквозь прицел. Рога сплелись, невозможно различить, где чьи. У более крупного зверя из раны под глазом сочится кровь, а еще — из уха и многочисленных царапин на шее. Олени борются в полнейшей тишине, лишь иногда раздается фырканье или всплеск, когда они переступают с ноги на ногу. Их копыта обтекает черная вода, похожая на ежевичное вино. И тут Патрик понимает: они не могут расцепиться, рога слишком тесно переплелись.

Поглаживая курок, он представляет, что эти рога украшают его спальню. Так отчетливо. Они висят над кроватью, вот он входит, включает свет, и на стену ложатся ветвистые тени.

Выстрел. Крупный олень падает замертво. Прозрачная волна вспухает возле его тела, словно гигантский валун, вокруг шеи мигом нарастает пенный воротник. Звери и после смерти остаются связанными. Соперник большого оленя застыл на месте, приникнув к воде, будто собрался вволю напиться.

Снова вибрирует мобильник. Олень теперь никуда не денется, перезарядить ружье еще успеется, так что Патрик читает сообщение. Снова от Малери: «Я знаю правду про твою маму, и Макс теперь тоже».

Мобильник чуть не падает на землю, а Патрик мгновенно забывает про оленя и про все остальное. Сейчас его внимание целиком сконцентрировалось на этом коротком предложении, грудь сдавило, трудно дышать. В голове бешено скачут мысли: Малери, аптека, список фамилий. Но он все равно еще толком не осознал, что именно случилось. Патрик поднимает глаза. С противоположного края оврага на него смотрит Макс. В руке он держит ружье.

Клэр притворяется спящей. Шаги приближаются, слышно чье-то дыхание. Она представляет себе, как Пак подходит ближе, смотрит сверху вниз, теребит молнию на штанах или пряжку ремня. Его белоснежные волосы сияют. В ее жилах вскипает кровь: то самое состояние, которое бывает перед трансформацией. Девушка чуть приоткрывает глаза и смотрит сквозь ресницы. Тень слишком большая. Это не Пак, а тот гигант, что ее похитил; полы черного плаща раскинулись крыльями хищной птицы. Клэр содрогается и хочет закричать.

Но выясняется, что это не великан, а всего лишь ее дядя. Он успокаивающе и чуть испуганно поднимает руки:

— Ну-ну. Все в порядке.

Круглое добродушное лицо, обрамленное каштановыми кудрями. Он выуживает из кармана ключ. Клэр проще было бы его ненавидеть, но сейчас она чувствует облегчение.

— Вот, решил показать тебе окрестности. Но только если пообещаешь не делать глупостей. Обещаешь?

Девушка не отвечает, и Джереми убирает ключ. Тогда она кивает.

— Ладно.

Ноги словно чужие и плохо слушаются. Поэтому Клэр сперва делает несколько наклонов, прыжков и махов, и только потом говорит дяде, что готова.

Песок под ногами шуршит, как бумага. Коридор разветвляется. Потом еще раз. Клэр старается запомнить дорогу: а вдруг удастся удрать. Налево, опять налево. Хоть что-то.

— Это наш дом. — Джереми указывает на лавовые тоннели, на все подземное поселение, надежно укрытое толстым каменным панцирем.

Кое-где стены влажно блестят, в других местах их покрывают белый лишайник или известковые отложения. Джереми и Клэр поднимаются по плоским камням, сложенным в некоем подобии лестницы, и оказываются в огромном зале. Высокий потолок теряется в непроглядной темноте, которую не могут рассеять лампы дневного света. Оттуда свисают похожие на щупальца корни. Джереми хватается за один и повисает на нем, а потом оглядывается на Клэр и улыбается.

— Хочешь попробовать?

Вот еще глупости, не будет Клэр ничего пробовать.

— Ты на меня злишься?

— А ты как думаешь?

— Клэр, поверь, мне и правда очень жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах, а не раньше.

Девушка интересуется, кто же в этом виноват. Она до недавнего времени даже не подозревала, что у нее есть дядя. Вообще ничего о нем не знала.

— Я тут ни при чем. Во всем виноваты твои родители. Это они не хотели иметь с нами дела, а не наоборот.

— Я вообще ничего о тебе не знаю, — повторяет Клэр.

— А что ты хочешь узнать?

— О тебе лично — ничего. Лучше скажи: откуда у вас энергия? В смысле, электричество?

— Тебе это интересно? Ну что же, слушай.

И Джереми рассказывает племяннице, что произведенное на гидроэлектростанциях на реке Колумбия электричество закупает Калифорния. В Каскадных горах протянуто множество высоковольтных линий. Нет, конечно, никак невозможно подключиться напрямую к линии напряжением в двадцать пять тысяч вольт. Но по пути к конечному потребителю энергия проходит через целую систему трансформаторов, которые постепенно понижают напряжение. И всего в полумиле от их убежища располагается станция «Пацифи корп», ее трансформатор преобразует напряжение до ста двадцати вольт.

— Вот оттуда мы и берем электроэнергию.

— А что, если на станции узнает об утечке? Вдруг вас поймают?

— Этого не случится. Ведь кое-кто из наших работает на «Пацифи корп». А еще в морском порту, в «Ю-пи-эс», «Нослере», «Юнион пацифик», «Америкэн эйрлайнс» и… — Чтобы перечислить названия других компаний и организаций, Джереми не хватает пальцев на двух руках. — Мы повсюду, — заключает он с улыбкой.

Клэр с дядей проходят через зал, раздвигая свисающие с потолка корни. Кое-где они растут пучками, совсем как волосы. Впереди из ярко освещенной комнаты доносится шум. Но когда они входят, пригнувшись под низкой притолокой, голоса мигом замолкают. Комната круглая, ярдов двадцать в окружности, и потолок ее напоминает купол. На полу в беспорядке переплелись черно-белые провода, на столах громоздятся компьютеры, ноутбуки, принтеры, сканер, мигающий зелеными огоньками модем и радиопередатчик. На стене висят две карты — США и штата Орегон. Обе утыканы разноцветными булавками. На потолке светится, словно звездное небо, белая новогодняя гирлянда.